Аварийная баллада. (Рассказы). Евгений Жироухов

гулять на свободе. В конце концов, каждый субъект в системе правосудия, все люди-человеки, допускает определённую долю субъективизма в принятых решениях.

      «Эх, пошли бы вы все на хрен!», – хотелось Желткову дописать в своём рапорте.

      – Ты чего там выдумал? Какие такие рапорты?..

      – Ты давай кончай психовать… На тебя готовят представление на очередное звание!..

      – Вы не представляете негативных последствий в дальнейшей вашей жизни… Уйдёте из органов – пожалеете…

      По этим телефонным звонкам Желтков понял, что его рапорт уже гуляет по инстанциям. Собрав с десяток тощеньких папочек, Желтков поехал на автобусе в райцентр, «пудрить мозги» Александру Альфредовичу Нейерди, надзирающим за следствием замом районного прокурора.

      Александр Альфредович Нейерди был ровесником Желткова и индивидуумом генетически строгих правил. Он проработал пару лет районным следователем на Чукотке и прослыл у своего начальства «большим процессуалистом». Ещё бы, на чукотском побережье – два уголовных дела в год. Когда коту, как говорится, делать нечего, он…

      Желтков уже швырялся в Нейерди телефонным аппаратом и орал: «А я тут не свой огород окучиваю и не Беломорканал строю!..». «Не понимаю аналогий, – холодным голосом с мимикой Снежной королеву выговаривал зампрокурора. – Процессуальные нарушения должны быть устранены». «А у меня в живых двадцать пять дел в производстве! Моя главная задача – доказывать преступление, а не разрисовывать финтифлюшками уголовное дело. У меня от такого режима жизни и работы скоро язва желудка из горла вылезет!..». «А это ваши проблемы. Сообщите о них своему начальству».

      Особенно допекли Желткова такие дискуссии, когда он принёс для направления в суд дело об убийстве бездомного дядьки группой подростков. Полгода расследования, три тома дела. Полная картина преступления и совершенно достаточный объём доказательств. Но Нейерди этого было мало, и он потребовал проведения киносъёмки при проверке показаний обвиняемых на месте преступления. Вошло тогда в моду такое кинематографическое мероприятие. А для этого требовалось продление срока следствия у прокурора республики – а это весьма муторное занятие. «И ещё, – добавил зампрокурора, – не выяснены мотивы преступления. А это большое упущение». Желтков вздохнул и беспомощно развёл руками. «Мотив – из хулиганских побуждений. В деле же сколько раз звучит, что потерпевший бомжик поссал в подъезде». Но Александр Альфредович принципиально и упрямо настаивал на своих руководящих указаниях.

      И Желтков сам пошёл «на принцип».

      «Ты – процессуалист. Ну, и мы процессуально…». Желтков обложился руководящими постановлениями Верховного суда и сочинил на двух страницах жалобу вышестоящему прокурору на указания надзирающего прокурора. Показал свою «жалобёху» своему начальнику следствия и двум судьям районного суда. Все посчитали жалобу квалифицированной, одобрили и, зная «о взаимных симпатиях» Желткова и Нейерди, в