Песнь Серебряного моря. Роман-фэнтези. Надежда Александровна Черпинская

ему подготовить всех рыцарей и солдат к войне. Мы соберём гарнизон в Мангаре, и в случае необходимости у нас будет армия, готовая к битве.

      – Хочешь воевать против своих же людей? – остудил её пыл Эктавиан. – Это ничего не даст. Всегда найдётся кто-то недовольный, и вспыхнет новый бунт. Угли смуты и недовольства никогда не остывают и легко загораются вновь. Впрочем, если это тебя успокоит, сделай, как задумала! Но я считаю, что единственным способом хоть как-то спасти ситуацию является добровольный отказ от власти. Оставьте трон жаждущим славы и золота! Пусть они дерутся между собой за право взойти на престол, как голодные псы, которым бросили только одну кость. Может, тогда они оставят в покое эльфов, хотя бы на время. А ты, Эрсель, бери мужа, сына и даже верных тебе людей и возвращайся сюда! На самом деле, великие идеи, ради которых затеваются все войны, скрывают под собой лишь жажду власти, денег и славы. Если дать им это, может, людям и не нужна будет эльфийская кровь, – рассудил Эктавиан. – Хотя мне трудно судить о людях, не исключено, что я ошибаюсь! Эрсель, меня более всего беспокоит не Юг, а Запад. Равнина Каран Гелана во все времена служила поводом для тревоги, но в Диких землях люди и эльфы жили веками в добром соседстве. И, пожалуй, люди для наших западных собратьев были даже ближе, чем Элдинэ Элтлантиса. Но всё же мы никогда не теряли с ними связь надолго. Теперь всё иначе, уже долгое время никто не приходит к нам с Запада, словно мы остались одни во всём Светлом краю. Эльфы Диких земель… Нас разделила завеса тьмы, и я больше не чувствую, не ведаю, чем они живут, их судьба не даёт мне покоя. Боюсь, что на Западе уже давно начались гонения эльфов, тень которых начала накрывать Светлый край. Экталана сказала, что Малигель ушла. Но она не сделала бы этого по собственной воле. Значит, её вынудили уйти. Я не сомневаюсь в истинности слов моей дочери, но я не вижу причин убивать Малигель. Это не принесло бы никому ни славы, ни богатства, ни власти.

      – Уж этого я, вообще, понять не могу! Убить целительницу – это просто святотатство! – сокрушённо покачала головой Мара Джалина. – В совете твоём есть смысл, но боюсь, что Киралейн не пойдёт на такое. В конце концов, он ещё и человек. И если он бросит трон, он обречёт этих безумцев на ещё большее кровопролитие! Ведь в битве за власть победит самый сильный и самый жестокий. Если бы у власти встал достойный, я думаю, можно было бы и уйти…

      – Из этого мальчика, твоего воспитанника, вышел бы славный король, – заметил с улыбкой Великий князь.

      – Но не теперь! Он ещё юн, – вздохнула королева. – Сейчас посадить его на трон, всё равно, что бросить в яму со змеями. Слишком многие пожелают избавиться от него. А он так неопытен и добр, что не сумеет разобраться в столь трудной ситуации. Они проглотят его, эти заговорщики! И за принцессу Эдену я опасаюсь! Не за её жизнь, а за то, что её тайно от меня и короля выдадут замуж. Тогда её муж сможет претендовать на трон, а Литей станет ненужной