Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица. Эрвин Ставинский

коммунистов, которыми, по данным А/201, занимается полиция, то рано или поздно в полицай-президиуме могут пронюхать, что КПГ[13] очень много знает из того, что ей не следовало бы знать!

      – Что вы решили?

      – Мы написали, что разделяем это беспокойство, и предложили Берману реализовывать материалы крайне осторожно. В каждом случае исходить из возможности расшифровки источника.

      Мессинг сидел молча, потирая ладонью широкий затылок, что он делал в минуты волнения или напряженной умственной работы. Потом взял письмо Джека и тоже внимательно его прочитал.

      – Мы ведь давали указание ограничить активность Стефана, а он по-прежнему продолжает носить материалы, – возмутился он. – Смотри, уже А/201 их тыкает носом, а он все носит материалы. Напиши: пусть немедленно выводят Дейча из Германии! Безобразие!

      Потом он неожиданно переменил тему.

      – Кстати, а по какой тематике А/201 приносит документы?

      Силли достал нужную папку и раскрыл ее.

      – Вот перечень некоторых литерных дел, к которым он имеет доступ.

      Мессинг стал читать: «Дело № 7 – русский шпионаж; дело № 97 – загранпаспорта для немцев русского происхождения; дело № 138 – компартия Германии и измена родине; дело № 151 – экономический шпионаж; дело № 165 – советское представительство в Германии; дело № 168 – школа шпионажа в Минске; дело № 135 – новое направление иностранного шпионажа; дело № 143 – украинцы; дело № 162 – следственные дела по шпионажу.

      – Объем материалов, видимо, большой, – заметил Мессинг.

      Когда Силли показал ему железный шкаф, несколько полок которого уже были заполнены материалами, полученными от источника, начальник ИНО лишь покачал головой.

      – Еще раз напомни Берлину: все задания А/201 ставить только через Центр, не допускать никакой самодеятельности. Так кого пошлем работать с агентом? Клесмет явно не справляется со своей задачей.

      – Подходящий человек есть, товарищ начальник, но он сейчас в Париже.

      – Кто это? – заинтересовался Мессинг.

      – Зарубин Василий Михайлович. В органах с 1921 года, был в Харбине. На нелегальной работе вместе с женой Лизой с 1925 года. В Париже у них дела идут хорошо. Правда, в личном плане есть проблема.

      – Какая?

      – Жена беременна и скоро должна рожать.

      – Да, это действительно проблема. Оставьте их в Париже, пока не родит. Но вообще подумай! Боюсь, чтобы в Берлине не наломали дров.

      Мессинг поднялся, допил чай и, не прощаясь, быстро вышел из кабинета.

      «Теперь можно пойти перекусить», – подумал Силли. Попросив помощника побыть в кабинете, он по узкой внутренней лестнице направился во двор, где в одном из подвалов был оборудован буфет для сотрудников…

      Павел Корнель не ошибался, когда предполагал, что трения во взаимоотношениях источников А/70 и А/201 вызовут большое беспокойство у руководства. Время шло, а внести ясность в сложившееся положение никак не удавалось, и это несмотря на неоднократные напоминания Центра.

      К

13

Коммунистическая партия Германии.