Время нашей беды. Александр Афанасьев

друг друга и так далее. Вежливость какая-то подчеркнутая – чувствуется, что один инцидент – и понеслась душа в рай. Мне было от этого не по себе, как в клетку с тиграми попал. На войне я бывал, но на войне дело привычное… есть враг, есть оружие. А тут – что делать?

      Там Окуджава нам тихонечко поет:

      «Охотный Ряд, Охотный Ряд»…

      Вышел – аж на «Китай-городе», предположив, что «Охотный Ряд», «Театральная», «Площадь Революции» могут быть перекрыты. «Китай-город» был открыт, но, выйдя на улицу, я просто ошалел от количества ОМОНа и Нацгвардии. Там рядом – Старая площадь, на Старой площади я тоже бывал, там всегда дежурили одна-две машины ГИБДД. Сейчас – не протиснуться от ОМОНа, НГ, стоят серые, в милицейских цветах «покемоны»[1] Движение – в час по чайной ложке.

      Шум мегафонов доносится и сюда, создавая тяжелую, нервозную атмосферу.

      Пошел прочь, смотря себе под ноги, закрылся, короче, так я менее заметен. На ходу набрал номер.

      – Вадос?

      – Ага. Ты где?

      – На «Китай-городе» вышел. Тут пипец. Дальше – куда?

      Вадос рассмеялся.

      – Не ходи никуда. Я сейчас подскочу.

      Голос веселый. А вот мне почему-то невесело. И дело не в бабках, которые при мне, и не в документах. А в том, что я не узнаю Вадоса…

      Вадос появился через полчаса – веселый, в красной куртке-дутике. Появился быстро – непохоже, что Евроманежка блокирована наглухо. Я как раз нашел место в кафушке на первом этаже, заказал кофе. Кафушка была в обычном для Москвы старом доме, четыре, кажется, этажа – наполовину под землей. Полуподвальный этаж, как говорят…

      – Салам! – весело воскликнул он, присаживаясь за стол. – Ты как?

      Я молча смотрел на него. У него было покрасневшее от мороза лицо и веселые, совсем не подходящие к ситуации глаза. Ему уже несли кофе, даже без заказа…

      – Нормально. А ты?

      Вадос засмеялся, хлебнул кофе.

      – Супер, Сань, супер…

      Он меня никогда так не называл. И этот тон… какой-то насмешливо-покровительственный, что ли?

      – Не вижу, чтобы супер было.

      – Чего это? Ты мусоров боишься, что ли?

      И Вадим захохотал.

      – Чего смешного?

      Мне вдруг показалось, что он под какой-то дурью. Неадекватное поведение.

      – Вадос… ты в себе?

      – В себе, Сань, в себе…

      Вадос наклонился вперед.

      – Очень даже в себе, Саш, – ответил он обычным своим голосом, – ты думаешь, я во все это верю, что ли?

      – А что – нет?

      – Да ни фига…

      Вадос понизил голос.

      – Врубайся, брат. Сколько лет Пу у власти?

      – И что с того?

      – А с того, что все уже решено. Пу уходит.

      – Это ты с чего взял?

      – С того. Я все-таки тут вращаюсь…

      Глаза Вадоса блестели…

      – Вопрос уже решен. Без этого никак. Знаешь, какие люди в это вписались? И Дымов со Сбера, и…

      Вадос назвал еще несколько имен. Все – первой величины. Он что – чокнутый?!

      – Вадос.

1

Сленговое название бронированных «Уралов». Это самые первые варианты бронирования, применявшиеся еще в Чечне.