Тайное сокровище Айвазовского. Юлия Алейникова

женщина у него была?

      – Почем я знаю, – пожал плечами хозяин. – Серега был мужик не простой, вроде с три короба наговорит, а через сито просей – одна вода будет. Да и потом, кто я ему был, чтобы со мной откровенничать? Так, летом пару раз козла забили, в шашки иногда сыграем, если у него время есть. Не по адресу вы, товарищ лейтенант.

      – Неужели вы ни разу не видели, чтобы он кого-то провожал или встречал? А может, упоминал в разговоре кого-то? – не сдавался Алексей.

      – Да никого он не упоминал, и вообще у него дружки в другом дворе жили, – отмахнулся Михаил Степанович.

      – В другом?

      – Ага, на 6-й Красноармейской. Вот там и поспрашивайте.

      – А дом, дом какой? – Алеша заволновался.

      – Да вроде в двадцатом, я как-то раз с ним у ворот столкнулся. А может, и другой, не помню уже. Говорил, дружки у него там живут, частенько туда ходил. Наши сперва обижались, а потом привыкли. Друзья есть друзья, дело святое.

      Скрипнула в дверь, и в комнату заглянула хозяйка. Окинула каким-то суетливым взглядом комнату и спросила тихонько, по-мышиному:

      – Миша, а супчик подавать уже? Готово все.

      – Неси. Мы уж закончили, – зашевелился хозяин, поворачиваясь к столу и с удовольствием расправляя скатерть. – Обед, уж извините. – И кивком указал на дверь.

      Алексей не обиделся. Он и так уже узнал немало. Майор, скажем, столь ценных сведений раздобыть не смог.

      Торопиться на 6-ю Красноармейскую он не стал, а решил сперва побеседовать с Павлом Петровичем из шестого подъезда. Время утреннего моциона вышло, и найти кого-либо во дворе дома двадцать по 6-й Красноармейской он все равно сейчас не рассчитывал. Придется ждать до завтра, а значит, прощай выходные.

      Ничего, потом отгуляет. Алексей кубарем скатился по узкой черной лестнице. Отчего-то все жители этого красивого старого дома предпочитали именно ее, с крутыми ступенями, бурой темной краской, запахами борщей и впитавшегося в стены дыма.

      Павел Петрович оказался полной противоположностью своему приятелю. Маленький, опрятный, во фланелевой рубашке и вязаной жилетке, он сразу располагал к себе. Узнав, по какому делу прибыл Алексей, сразу предложил чаю.

      – Не стесняйтесь. Весь день ведь на ногах? Молодость – дело хорошее, да мороз на улице. Клава, доставай чашки. У нас и чайник горячий. Сахар берите. И варенье. Вот так, – кивал он, глядя на гостя. – Вот.

      Алексей с благодарностью отхлебывал горячий чай и чувствовал, как проникается симпатией к хозяевам. Дело шло к обеду, организм требовал свое, так что угощение пришлось кстати. Он до того обнаглел, что слопал два куска булки с вареньем. Начальство такое поведение вряд ли бы одобрило. Ну да глядишь, оно об этом и не узнает.

      – Вот, – в очередной раз кивнул Павел Петрович, когда Алеша счастливо отставил чашку. – Так зачем я вам понадобился?

      – Я по поводу вашего знакомого, Сергея Игнатьевича Коростылева.

      – А что рассказать – и не соображу, – потер рукой подбородок Павел Петрович.

      – Меня интересуют его друзья, приятели, знакомые, родственники.