Расскажите, тоненькая бортпроводница (сборник). Елена Федорова

королем не чувствовал, поэтому следовало выбрать что-то более приземленное.

      – А почему, приземленное? – подумал Александр и, скрестив руки на груди, сказал:

      – Я непременно женюсь на стюардессе!

      – Замечательно! – захлопала в ладоши Оля.

      – Что замечательно? – передразнил ее Александр.

      – А то, что я самая настоящая стюардесса и есть! – Оля показала ему язык и скрестила руки на груди.

      – Ты? – Александр побледнел и сделал несколько шагов назад.

      – Да! Я настоящая стюардесса! – Оля стояла пред ним, высоко подняв голову, и улыбалась.

      – А что же в таком случае, моя крошка, ты делаешь здесь, на конюшне?

      – Жду тебя, Сашенька, – прошептала Оля. – А вот бороду ты зря сбрил. Она тебе очень шла.

      Оля сделала несколько шагов вперед и погладила Александра по щеке. Он перехватил ее руку и строго сказал:

      – Во-первых, бороды у меня никогда не было. А во-вторых, в Москве проживает восемнадцать миллионов человек. Большая часть населения – представительницы слабого пола. Каждая будет лезть из кожи вон, чтобы мне понравиться. Но при этом каждая из них не будет той – единственной, которая нужна именно мне. Зарубите себе на носу: я мужчина! Поэтому я буду решать сам, кого мне выбрать из миллионов. У вас же, милая, нет никаких шансов. Ясно?

      – Пусть так, но вы должны запомнить, что меня зовут Ольга, Оленька, Оля. И еще: лучше меня вы никого не найдете среди ваших миллионов, потому что я именно та единственная, которая вам нужна. И еще, поэт Василий Федоров очень умно заметил:

      Ах, как нам часто кажется в душе,

      Что мы, мужчины, властвуем, решаем.

      Нет, только тех мы женщин выбираем,

      Которые нас выбрали уже!

      Прощайте. Мне пора. Лечу, понимаете ли, в жаркие страны.

      Оля вырвала свою маленькую руку из его большой руки и быстро пошла прочь.

      – Ольга, ты совсем с ума сошла или наполовину? – возмущенно заговорила Ирина, когда они вышли за ворота ипподрома. Оля ничего не ответила.

      – Зачем ты на этого Александра напала? Заладила, как попугай: «Замуж, замуж… Я самая-самая. Мы с вами на темной лестнице… Вам так борода шла…» Тьфу. Слушать было противно. – Оля молчала. – Зачем тебе надо было нести весь этот бред про стюардессу? Ты же сидишь в лаборатории бумажки перекладываешь. В институт с горем пополам поступила. Какая ты к черту стюардесса? Да ты хоть раз живую стюардессу видела?

      – Живую нет, мертвую видела, – зло ответила Оля.

      – Дура.

      – Возможно. Но, понимаешь ли, Ириша, у меня вдруг возник азарт. Мне захотелось доказать этому пижону в старом кримпленовом костюме, что я самая…

      – Верещагина Ольга, я тебя не узнаю. Опомнись. На дворе осень, а не весна. Надо к спячке готовиться, а не с ума от любви сходить.

      – Рано нам о спячке думать, Ирка. Надо готовиться к бою, – Оля резко остановилась и скороговоркой выпалила:

      – Поехали в Шереметьево в стюардессы поступать!

      – Теперь я вижу, что ты основательно рехнулась, –