Реванш русской истории. Егор Холмогоров

со свободным телеканалом и со свободой слова». Понятно, что у «Дождя» и его политического патроната есть сильные противники. Понятно, что они готовы использовать любой удобный случай, чтобы с этим каналом расквитаться. Но ведь случай-то был предоставлен и вправду преудобнейший! Оскорбительное для множества людей, начиная от рядовой блокадницы и заканчивая ленинградцами президентом и премьером, исторические безграмотное, смердяковское по духу высказывание, представленное в форме интерактивного опроса: игра «Сдай Ленинград понарошку».

      Помнится, на самой заре интернета мне попалась американская компьютерная игра «Дилемма Сталина» – нужно было просто вбивать цифирки в разные колонки при планировании первых пятилеток. А потом нажать на кнопку, и машина подсчитывала тебе, сколько миллионов человек потерял СССР при выбранном тобой варианте развития.

      Решения в капитулянтском духе, предложенном «Дождем», неизменно обходились в человеческих жизнях очень дорого. Впрочем, давайте – игра так игра. Нажав «сдать Ленинград», аудитория «Дождя» убила Иосифа Бродского, одного из братьев Стругацких, академика Лихачева и множество других кумиров той самой либеральной интеллигенции. Оборона города, внезапно оказавшегося в блокаде, была непременным условием эвакуации.

      Бывают такие пограничные ситуации, когда избежать прихода полицейского возможно лишь в одном случае – при полном единодушии общества и способности решить проблему самим. Такой случай наступил в феврале 2012 после выходки Pussy Riot. Тогда представителям либерального лагеря нужно было сделать только одно: дружно осудить это безобразие, жестко от него отмежеваться, выразить солидарность с Церковью и обозначить моральную готовность наказать хулиганок медийно, общественным презрением и т. д. При такой позиции полицейскому в этой истории ловить было бы нечего.

      Именно благодаря истеричной поддержке либеральным лагерем Pussy Riot сложилась ситуация, в которой тема «Пусси» превратилась в универсальную грязь для замазывания всего и вся. Разговор консервативного христианского демократа с либеральным секулярным демократом немедленно прекращался. Городовой с городничим могли распоясаться по полной в уверенности, что защищают святое дело.

      Есть все основания полагать, что казус «Дождя» ждет та же судьба. Стайное вписывание в пользу заведомой некомпетентности, нетактичность и непристойность приведет лишь к одному – у тех, кто историю Второй мировой войны знает и для кого слово «блокада» в ценностном плане не пустой звук, возникнет желание откопать топор войны. Дождь этой войны ценностей станет кислотным, он будет затапливать все проблемы, связанные со свободой слова и мысли, обсуждением острых исторических вопросов. Любой, кто такие вопросы ставит, будет немедленно получать: «Ты, что ли, из этих?» Непременно появятся основания для появления и прокурора, и следователя, и до судьи может дойти.

      Административный ход событий – это, конечно,