Страх. Франк Тилье

рассматривать потолок, прислушиваться. Ни звука.

      Бедная девушка заперта всего в нескольких метрах от тебя, под землей. Сидит на цепи. Ей холодно, страшно, и это тебя смешит, говнюк. Да, смешит, а может, ты от этого даже кончаешь, а? Расскажи-ка мне, почему тебя заводит ее отчаяние. Ведь благодаря камере ты наблюдаешь за ней на экране своего ноутбука. И что – дрочишь? Чего ты ждешь от нее? Зачем держишь ее пленницей в этой штольне?

      Шарко глубоко дышал, убрав руки из-под головы и вытянув вдоль тела.

      Ты побрил ее, сделал татуировку… Татуировку делают животным, это знак обладания. Ты лишил ее прежней личности, так, что ли? Чтобы она стала только твоей? Чтобы родилась заново? Чтобы отмыть ее от зла, которое она совершила? Ты хочешь, чтобы она была чистой, для того и поместил там ванну и оставил большое количество молочка для очистки тела. Нежная кожа… Гигиена для тебя важна. Как и для этих анатомов, вскрывающих тела… Ты сравниваешь себя с ними? Они тебя восхищают? Пытаешься им подражать?

      Шарко повернулся к картинам. В потемках угадывались холодные лица, глаза выдавали научное любопытство, смешанное с чем-то вроде вуайеризма. Да, да, это подглядывающие, пришедшие исследовать запретное, пофлиртовать с Костлявой. Что искали эти люди в лоснящихся внутренностях мертвеца? Какие ответы на какие вопросы?

      Франк присмотрелся к выражению лиц, перебрал их одно за другим и остановился на том, что было изображено на первом полотне с многими участниками. Впечатление было такое, что человек смотрит куда-то на пол, то есть за передний план картины. Словно его глаза были устремлены прямо под матрас, на котором лежал Шарко.

      Вторая картина висела таким образом, что лицо участника, державшего крышку черепа, было направлено туда же.

      Поразительно. Невероятно. Франк встал, ощутив укол любопытства. Оптический эффект был потрясающим. Он встал и нажал кнопку выключателя. Голая лампочка залила каморку белым светом, почти резавшим глаза.

      Да ты, похоже, игрок… Прячешь что-то и сам же мне показываешь. А все потому, что ты уверен, что мы не умеем видеть, как ты сам заявил в послании, оставленном в подземелье. Ты ведь считаешь себя высшим существом, а нас держишь за дураков.

      Внезапно его сердце забилось чаще. Он приподнял матрас, сетку, оттолкнул все это в сторону. Снова взглянул на застывшие лица. Потом опустился на колени и стал простукивать плинтус вдоль стены, изучать одну за другой половицы, пытался найти зазор, пошевелить их.

      И вдруг ему удалось зацепить одну возле стены, а потом и снять ее. Под ней оказалась полость сантиметров двадцать глубиной. Франк просунул туда руку, пошарил и вынул закрытую картонную коробку, покрытую слоем пыли.

      Бинго!

      Он выпрямился и тихонько ее встряхнул. Потом положил на кровать.

      Шарко провел языком по пересохшим губам. Он не спешил. Этот момент принадлежал ему. Редкое мгновение, когда он совпал по фазе с тем, на кого охотился.

      Когда тот начал рассказывать ему свою историю.

      Он осторожно