И всё, что будет после…. Наталия Новаш

улыбнулась, её волосы подхватило ветром – они загорелись на солнце, словно волна сияющей золотой пряжи.

      – Да вы ли это, Римас?

      – Зосите!

      «Вот они нити судьбы! Богиня!» – подумал он. – «Ах, что за встреча!»

      – Да вы ли и в самом деле… – воскликнула она, живо соскакивая на дорогу. – Проезжаете поворот в усадьбу и едете дальше, даже не заглянув к нам?! Что же вы не свернули?

      – Да у меня там больной, Зосите… – последовал отчаянный кивок в сторону роскошной кареты – чуда заграничной техники, на рессорах, запряжённой тремя лошадьми. – Сперва к доктору! – совсем растерялся светловолосый молодой человек в дорогой серой паре, бывшей в моде в столицах в нынешнем сезоне. Весь он был, однако, несколько помятый – совсем не в форме и как будто не выспавшийся, что, впрочем, вполне простительно в дороге.

      – И каким франтом! – оглядела его пани Зося. – А карета! Вы, верно, разбогатели, Римас?!

      – Да бросьте, Зосите! И карета, право же, не моя!

      – Но не заехать!..

      – Да если бы не больной! И потом, как-то, знаете…Я всю дорогу думал… Я ведь видел вашего папеньку с Петей…

      – В Москве?

      – А с ними… – смешался молодой человек, но девушка не дала ему договорить.

      – И как они?!

      – Всё в порядке.

      – Да здоровы ли?

      Молодой человек кивнул:

      – Но зачем было ехать туда с Петей? – в голосе его было отчаянье.

      – Вы же знаете! Петеньку надо определять в университет.

      – Помилуйте! Отчего ж в Москве? Вашего брата надо учить у нас! В Вильне!

      – Ах, Римас! Мы совсем… совсем бедные. Можно сказать – нищие! Папа залез в долги. Хорошо, Михаил Федотыч помогает…

      – Я всегда говорил: Редько вас обкрадывает. Он – вор!

      – Но что теперь делать, Римас? Не может же папенька его прогнать!.. Отец Потапа так верно служил деду. А у Редько – семья.

      – Но зачем же, зачем в Москве!?.. – страдал молодой человек. – Послать… туда!.. Петю!

      Лошадь наклонилась к обочине, опустив голову в траву, и хозяйка отпустила уздечку.

      – Нам не на что его учить в Вильне. А у папы в Москве сестра, вы же знаете. Генеральша. Теперь вдова, богатая. У неё нет детей… Она возьмёт на себя все Петенькины расходы…

      – Да, она теперь, слава богу, вдова! Вот и перебралась бы назад в Вильню или в Варшаву!

      – Не так просто теперь… в конце жизни…

      – Вот, Зосите, так всегда! Они забирают всё! Наш язык! Наших красавиц. Наши земли! И теперь Петя будет слуга царю!

      – Римас… А сами-то что вы делали в Москве? – лукаво улыбнулась девушка.

      – Как всегда! – он горько усмехнулся и развёл руками. – Надеялся продать свои картины. Увы! Не разбогател… Разве что! – он отряхнул сюртук и презрительно оглядел себя, – Да и… с голоду б, верно, помер, если б не… благодетели! Знаете, кто приютил меня? Мотюша!

      – Ваш Марк? Теперь он помогает вам?

      – Я