Зарубки памяти на скрижалях истории. Алгоритмы и ребусы русофобии Запада. Николай Мальцев

Другими словами, занимались групповым воровством в корыстных целях личной наживы. А это не семь рамок сотового меда. Но этот случай с воровством меда подтвердил их подозрения о неблагоприятном влиянии моей персоны на их детей, и они сделали все возможное, чтобы меня отчислили и передали дело по мне в суд, а их детей студенческий коллектив взял на поруки и освободил от судебной ответственности. Я уже сказал, что ход студенческого собрания помню, как в тумане. Началось, видимо, с того, что директор техникума, а затем милицейские работники рассказали студентам, в чем суть дела, и высказали свое мнение.

      А мнение это заключалось в том, чтобы меня исключить из техникума и передать следственным органам, а остальных выслушать и после обсуждения путем голосования по каждому принять решение об исключении из техникума и суду или о взятии на поруки. Затем все шесть моих «подельников» выступили, искреннее покаялись в содеянном и попросили прощения. Их не только высушивали, но и задавали вопросы из зала и президиума. Суть вопросов и их ответов я не помню. После этого собрание потребовало, чтобы было предоставлено слово и мне, как организатору и зачинщику преступления. В своем выступлении я не отрицал свою вину и не обвинял своих подельников. Объяснил, что в моей родной деревне имеется три частные пасеки, но ни разу не было случая, чтобы я или кто-нибудь из деревенских моих друзей, наносили ущерб пасеке или ломали ульи. И никогда не слышал, чтобы даже известные деревенские воры посягали на пасеки и крали ульи или рамки из ульев. Не было такого в деревне. А мои слова может подтвердить наш участковый Чуриков, который присутствует здесь и уже выступал перед вами.

      Затем я признал свою вину, попросил общего прощения, заверил всех присутствующих, что в будущем ничего похожего никогда не повторится, и выразил готовность возместить материальный ущерб потерпевшему в том объеме, в каком он найдет нужным. И студенты, и члены президиума обрушили на меня град вопросов. Непонятно, что они хотели выяснить, но вопросов было несравнимо больше, чем другим обвиняемым. Участковый Чуриков тоже выступил и подтвердил правильность моих слов. Студенты задали ему вопрос, а были ли у Мальцева приводы в милицию до поступления в техникум? Чуриков пояснил, что таких приводов не было, но не было не потому, что Мальцев такой скромный и хороший, а потому, что жители его деревни никогда не подавали заявлений о краже с их огородов ягод и фруктов. Такие мелкие кражи деревенскими подростками в летний период совершались чуть ли не ежедневно. И он, Чуриков, знает, что Мальцев был постоянным участником подростковой компании, а значит, и принимал участие в мелкой краже ягод и фруктов с чужих огородов.

      Как ни странно, но выступление Чурикова произвело обратный эффект. Студенты убедились, что раз у меня не было приводов в милицию, то никакой склонности к воровству у меня нет, а вся эта история с медом является лишь нелепой случайностью. Собственно, про себя я тоже так думал. Я никогда не испытывал