Зарубки памяти на скрижалях истории. Алгоритмы и ребусы русофобии Запада. Николай Мальцев

для моих тамбовских друзей оказалась приятным делом. Они исполняли её с великим удовольствием и охотой. Их, видимо, радовал процесс превращения клубники в так необходимые нам денежные купюры. Мне пришлось лишь наблюдать со стороны, как они успешно и весело торгуют ворованной клубникой.

      Когда клубника была продана, мы поровну поделили выручку и были очень довольны. Каждому пришлось примерно по 23 рубля, что по тем временам были просто «бешеные» деньги. За бессонную и напряженную ночь мы так зверски устали, что у нас уже не было сил отметить успех победной выпивкой. Договорились через два дня при хорошей погоде встретиться в 11 часов вечера у вечернего рабочего поезда на станции Сабурово для повторного воровства клубники. На том и расстались. Я уехал домой, в свою деревню, отсыпаться и готовиться к очередной операции. И второй ночной поход оказался таким же удачным. Сказался опыт предыдущего ночного сбора, и мы вернулись с плантации значительно раньше. Долго пришлось ждать поезда, успели подремать по очереди, чтобы не проспать поезд. Однако рыночная цена клубники уже упала, и денежная выручка оказалась меньше прежней.

      Договорились повторить ночной поход за клубникой и третий раз. Этот третий поход прошел без происшествий, кроме того, что мы всю ночь перемещались по совхозному саду в поисках необработанной плантации, прошли, наверное, в общей сложности километров 12–15, но так и не нашли плантации несобранного урожая. Нормальной клубники просто не было. Нам хватило её для того, чтобы набить желудки, но наши ведра остались полупустыми. Разочарование было колоссальным, а утренняя усталость от бессонной ночи и непрерывного хождения казалась просто непереносимой. Мы буквально валились с ног. Клубника сошла, и легкий заработок с риском и адреналином на этом закончился. Мы не условились об очередной встрече. Я проводил своих друзей до утреннего рабочего поезда и ушел домой отсыпаться. Все завершилось благополучно. Если я и встречался с тамбовскими ребятами до начала нового 1961–62 учебного года, то только для того, чтобы собраться у кого-нибудь из них на квартире, вволю поиграть в «Кинга» и втайне от его родителей распить между делом бутылку-другую вина.

      Беда нагрянула неожиданно и там, где мы её и не ждали. К первому сентября студенты, как положено, собрались в техникуме на продолжение занятий. Но вместо занятий нас посадили в разбитые допотопные автобусы и отправили километров за 30 от Котовска в какой-то периферийный колхоз для уборки урожая картофеля. Район не помню, как и название села. Но точно знаю, что отправили нас в другую сторону от моей деревни и железной дороги, даже приличной автомобильной дороги там не было. Мы попали в настоящую российскую глубинку. Поселили нас в каком-то заброшенном доме, и спали мы на засаленных матрасах, расстеленных прямо на полу, который, видимо для отепления, был покрыт толстым слоем свежескошенной соломы. Работали мы шаляй-валяй, но худо-бедно за день убирали приличную площадь картофельного поля. Выполняли