Волшебная мелодия (сборник сказок). Виктор Владимирович Лунин

с тонким писком, наподобие комариного, планировали прямо в окошки своих уютных домиков и сразу же затихали.

      Чуть позже появились небольшие рои ноток. Теперь слышно было уже не лёгкое попискивание, а довольно громкое жужжание.

      Когда же солнце почти скрылось за лесом, и лес погрузился в сумерки, огромная, мерцающая, поющая на все голоса туча затянула вдруг на несколько минут красноватое закатное небо, опустилась на городок и пропала.

      И всё же Тихоня решил ещё немного подождать. Он хотел, чтобы и самые последние, задержавшиеся или опоздавшие, нотки оказались в городке.

      Стояла такая небывалая тишина, что Тихоня с непривычки даже вздремнул. Когда он открыл глаза, то как будто их и не открывал – так было темно. Тихоня с трудом различил очертания нотного городка. Подкравшись к нему, он набросил на городок свой огромный мешок и стянул его снизу крепкой, толстой верёвкой. Затем он взвалил мешок на спину и двинулся в сторону гор.

      Идти во тьме кромешной было трудно. К тому же, как ни лёгок был нотный городок, а всё же какой-никакой вес имел. Так что Тихоня стал вскоре уставать. Тут, на его счастье, выглянула из-за облака луна, и Тихон обнаружил прямо перед собой вход в пещеру. Обрадовался Тихоня, внёс в пещеру мешок, а вход камнями закидал.

      «Теперь, – думает, – музыка мне будет не страшна».

      К рассвету добрался он кой-как до дому и спать завалился. Хорошо он спал. Ничто ему не мешало. Ни один звук. Проснулся, когда солнце уже высоко стояло и всю комнату осветило. Прислушался. Тишина. Благодать. Да только чего-то ему в этой тишине не хватало. Стал он с кровати слезать. Что такое? Не скрипит под ним кровать, не охает. Стал одеваться, обуваться. Что за чудеса? Ни шороха не слышно, ни шуршания. А уж когда молоко стал в кружку наливать, совсем удивился. Молоко льётся, а звука нет. Отчего-то не по себе стало Тихону. Поёжился он, закряхтел и вдруг, сообразив, подскочил как ошпаренный. Ведь своего кряхтения он тоже не услыхал. Только тут понял Тихоня, что наделал.

      «Ну и пусть, – думает. – Зато музыка будет не слышна!»

      А в это время весь город, так и хочется сказать, шумел да бурлил. Только шуму-то никакого не было. Тишина стояла мёртвая. Не слышались ни голоса птиц, ни крики возниц, ни топот ног, хоть и птицы на ветвях сидели, и людей на улицах было видимо-невидимо. Все с помощью знаков да записочек пытались выяснить, что же произошло. Тут кто-то сообразил, что ни одной нотки в городе не видать.

      Бросились люди к нотному городку. А городка-то и нет! Пропал городок, будто и не существовал никогда.

      Плохо теперь стало жить. Грустно. Да и опасно. Особенно по вечерам. Всадники и повозки неожиданно наскакивали в темноте на оглохших прохожих, а воры и грабители на всех углах спокойно их обчищали. Ведь крики о помощи теперь стали не слышны, а потому бесполезны. Ну что тут будешь делать? Даже Тихоня понял, что переборщил.

      И тут как раз правитель города издал указ:

      «Тысяча золотых тому, кто укажет месторасположение нотного городка, и сто тысяч тому, кто вернёт в мир звуки».

      Решил Тихоня: