Замуж по заданию. Детектив только для взрослых. Владимир Янковский

незнакомую мне женщину, прижать к себе и дать выплакаться на моем плече.

      Через несколько минут мы пили чай в ее маленькой однокомнатной квартире. Словно в машине времени я попала во времена бабушкиной молодости – конец сороковых – начало пятидесятых годов прошлого, двадцатого века: широкая полутороспальная кровать на металлической сетке, венские стулья, комод для постельного белья с двумя маленькими и тремя большими отделениями, ковер на стене, изображавший знаменитых трех охотников, фотоальбомы с еще черно-белыми снимками – в пятилетнем мальчике в шортах и чулочках я с трудом узнала моего тогда еще будущего отца. Вот он же, уже повзрослевший, на субботнике сажает деревья. Отвечает у доски. Судя по карте – урок истории…

      Бабушкины воспоминания о папином детстве, его увлечениях. У нее собраны статьи отца за тридцать с лишним лет – от первых, написанных семиклассником для детской газеты «Пионер Востока» до последних в «Новых Известиях», автор которых уже маститый журналист, лауреат всех мыслимых и немыслимых премий. Наталья Константиновна сокрушается, выяснив, что единственная внучка не пошла по стопам отца и стала адвокатом – так обтекаемо я характеризую ей свой род деятельности. Сетует бабуля и по поводу моей одинокой жизни.

      – Тебе ведь скоро тридцать. Оглянуться не успеешь, как лучшие годы пройдут. Мне бы правнука дождаться – мечтает старушка.

      – Правнука можно организовать и без замужества, – поясняю я, а бабулька в испуге машет руками:

      – Господь с тобой, Надя! Конечно, понимаю, не ханжа, двадцатый век заканчивается, детей не только в браке делают, но так вот на старости лет останешься совершенно одна, а это так тяжко, поверь, Наденька!

      Поборов себя, Наталья Константиновна спрашивает о здоровье моей мамы, своей бывшей снохи.

      – Я не одобряла их брак, считала слишком ранним, ты уж меня прости за откровенность. Оказалась права. Но в твоем возрасте замуж пора, учти мой совет.

      Несколько часов, проведенных с ташкентской бабушкой, были самыми трудными в моей жизни. Конечно, я понимаю, старушка живет одна, абсолютно одна, у нее нет даже ни кошки, ни собачки, ни попугая, поэтому Наталья Константиновна отвела на мне душу разговорами. Ни о каком переезде в Россию женщина даже слушать не захотела:

      – Я не шикую, но и не голодаю, на жизнь хватает. Умру здесь, на родине. Государство похоронит.

      Бабушка вышла провожать меня. Я сказала, что приехала в Ташкент по делам и остановилась у своих друзей. Увидев, как я сажусь за руль флагманской модели «жигулей», старушка ничуть не удивилась:

      – Это у тебя от отца страсть к машинам передалась. Саша так любил водить машины…

      Старушка упросила меня доехать два квартала до ближайшего дома быта, в котором была фотомастерская. Мы сфотографировались на память. Представляю, как, получив завтра снимки, она с гордостью будет показывать их соседкам и подругам – Сашина дочка. На прощании оставила ей свои координаты, телефон,