Чёрная зима. Инна Тронина

не о ком. Вадим был целиком свободен. И эту свободу, выстраданную в гипсовой кроватке, во время вынужденной, страшной, наполненной болью и тоской неподвижности, он не променял бы ни на какие блага.

      Вадим ничем и никому не был обязан, ни от кого не ждал участия. Он честно признавался сам себе в полном равнодушии к окружающим. Единственным человеком, который дружил с затворником, была такая же нелюдимка Инесса Шейхтдинова, жизнь которой сводная сестра превратила в кромешный ад. И это при том, что Агнесса Кузнецова была, в сущности, совсем неплохой женщиной – доброй, душевной, но серой, как валенок. Инесса в её обществе хирела и чахла, и потому Вадим старался как можно чаще пускать её на жительство в свою квартиру.

      Инесса завидовала Вадиму – ведь он часто ездил в командировки. Ей же, после ухода из редакции, никуда, кроме Дибунов, не удавалось вырваться. Самым заветным желание Инны было освободиться от сестричкиной семейки. Но получилось так, что при жизни матери, Лидии Степановны, Инесса и Агнесса разъехаться не смогли. Сейчас же о такой роскоши и думать было нечего. Миллионов для покупки жилой площади, даже для простой доплаты, в семье не было. А выйти замуж «понарошку» Инесса уже пробовала, после чего возненавидела Антона Свешникова лютой ненавистью. У неё был ещё один поклонник, который жил на Васильевском острове и работал на Литейном, в «Большом Доме», Но Инесса не могла заставить себя стать его женой. Это казалось ей ещё более худшим вариантом, чем мучиться рядом с Агнессой.

      Шведов посмотрел вверх ещё раз и вздрогнул. Окна Крапивницкого погасли. Так, значит, кончили трепаться. Сейчас профессор спустится вниз. При всей своей вальяжности и барственности Салин никогда не позволил бы себе забыть про человека, которого обещал отвезти на вокзал. Вадим отбросил окурок под водосточную трубу, посмотрел на дерево, стоящее рядом с автомобилем. Оно буквально изнемогало под тяжестью снега, который засыпал ещё густую листву. Вадиму захотелось немного пройтись, не выпуская «Мицубиси» и поля зрения, чтобы не задерживать Салина, и он свернул за угол дома.

      В это время из нужного подъезда, щёлкнув кодовым замком, вышли двое молодых мужчин в «дутых» светлых пальто. Они остановились около «Мицубиси» профессора и стали о чём-то переговариваться шёпотом. Крапивницкого Шведов не знал в лицо, но уж другой-то точно был не Салин. И это обстоятельство, а также то, что незнакомы буквально приклеились к машине профессора, заставило Шведова остановиться и сделать шаг назад. Он очень удивился, не понимая, что нужно этим парням, и почему не выходит Салин.

      Эти двое внимательно осмотрели салон, потом – двор. Но было уже темно, к тому же лица сёк ветер со снежной крупой, и Вадима они не увидели. Его тёмная куртка слилась со стеной дома, а сигарета погасла на ветру. Первая мысль, посетившая Шведова, была такая – угонщики прикидывают, можно ли поживиться иномаркой. Но потом парочка вдруг оставила машину в покое и быстро исчезла за углом, повернув на Кропоткинскую улицу.

      Вадим