Криминал на лабутенах. Дарья Калинина

это уже откровенное вранье!

      – А мне сказали, что ты был с дамой. И дама эта была много моложе тебя. Блондинка.

      – Кто тебе это сказал?

      Отец кинул на Маришу внимательный и немного испуганный взгляд.

      – Кто? Говори!

      – Соседка мне сказала. Твоя соседка из квартиры напротив.

      – Она что… Следила за мной?

      Внезапно папа рассердился. У него даже усы в гневе зашевелились. Мариша нахмурилась. Ей совсем не нравилось, как реагирует отец на ее вопросы. И дело тут даже не в его болезни. Нет, он злится так, словно ему есть что скрывать от своей дочери.

      – Папа, я хочу тебе добра. Ты мне веришь?

      Глаза папы подобрели.

      – Верю, Маришка. Но тебе и правда лучше не знать, что я делал прошлым вечером.

      – Почему?

      – Потому что тебя это не касается! Я взрослый мужчина, и у меня может быть своя личная жизнь!

      Мариша прикусила язык. В принципе, ее папа прав. Это не ее дело, с кем папа проводит вечера или даже ночи. Врачи ей сказали, что отца они подобрали уже сегодня утром, в семь часов двадцать минут. Откуда он возвращался в такой час? Ясно, что ночь он провел у женщины. И про эту женщину разговаривать со своей дочерью он не хочет. Пока не хочет.

      – Ладно, папа, я пойду.

      – Уже?

      – Мне пора. К тому же врач предупредил, что у меня только пять минут. А я и так злоупотребила.

      – Погоди! – остановил ее отец. – Скажи мне сначала… Ты была у меня дома?

      – Конечно.

      – И как там? – поинтересовался папа. – Все в порядке?

      – А почему ты спрашиваешь?

      – Просто. Так что там? Порядок?

      – Полный порядок! – соврала Мариша, твердо решив, что будет придерживаться этой версии до тех пор, пока не вернет деньги отца или хотя бы не найдет людей, виновных в исчезновении пяти папиных миллионов.

      Отец о чем-то подумал, а потом спросил снова:

      – Ты когда ко мне домой заходила? Сегодня?

      – Да.

      – И там все в порядке?

      – В полном порядке.

      Отец задумался, явно не зная, что спросить еще. А потом произнес:

      – Но ты еще придешь?

      Голос отца звучал жалобно.

      – А свою даму сердца ты отчего к себе не позовешь? – ехидно поинтересовалась Мариша.

      – Мариша, ты жестока.

      – Отнюдь. Просто если ты боишься меня с ней знакомить, вдруг мы тут с ней столкнемся?

      – Не столкнетесь.

      И отец отвернулся к окну, демонстрируя свое настроение. В больничной казенной рубашке, с проводками, морщинистый и дряхлый, но такой родной и любимый! И раскаяние буквально затопило Маришу с головой.

      – Ладно, прости меня, пап, – произнесла она тихонько.

      Не поворачивая к ней головы, отец спросил:

      – Так ты придешь завтра?

      – Да. Завтра приду. Что тебе принести?

      – Одежду, – тут же откликнулся отец. – Терпеть не могу эти больничные балахоны. Чувствую себя в них заранее обреченным.

      – Что ты, пап! Врачи говорят, что