Война ведьмы. Джеймс Клеменс

прижал сестру к себе и, выпустив посох, приложил ладонь к ране, пытаясь остановить кровь.

      На ступеньках лестницы снова послышалось шипение, но Джоак не знал, кто это – раненный им драк’ил или кто-то новый. Он подхватил Элену и потащил к большой каюте в конце коридора. Там он положил ее на узкую кровать, разорвал простыню на длинные полосы и постарался как можно плотнее обернуть их вокруг тела сестры, закрепив концы.

      Покончив с перевязкой, он бросился к двери, оглядываясь назад и моля всех святых, чтобы с Эленой все было хорошо. А затем Джоак совершил самый тяжелый поступок в своей жизни – оставил сестру. Он вышел из каюты и закрыл за собой дверь. Элене требовалась помощь, но он ничего не мог для нее сделать. Значит, нужно было привести к ней остальных.

      В дальнем конце тускло освещенного коридора он заметил свой посох, который черной тенью лежал на полу, поперек прохода. А за посохом, между Джоаком и люком, ведущим на открытую палубу, присел в угрожающей позе враг. Из тьмы сверкали красные глаза, когти отливали серебром в свете лампы, гоблин сердито бил хвостом, потемневшим от крови Элены, целясь им в Джоака. Из разбитого носа капала кровь.

      Джоак понимал, что без оружия он не сумеет победить чудовище, значит, нужно было добраться до посоха. Юноша инстинктивно протянул окровавленную руку к шишковатому куску дерева, и, словно в ответ на его безмолвное желание, посох сдвинулся на длину ладони в сторону Джоака, тишину узкого коридора наполнил шорох дерева, трущегося о доски пола. Гоблин заметил движение и сделал шаг вперед, опустив разбитый нос к черному талисману. Затем он склонил голову набок и потянулся к нему когтем, видимо охваченный любопытством и привлеченный магией.

      Джоак сжал кулаки. Он не мог допустить, чтобы драк’ил добрался до его единственного оружия.

      – Нет! – громко завопил он, собираясь отвлечь чудовище на себя.

      Однако результат получился гораздо более зрелищным. Посох подпрыгнул в воздух, словно удивленный громким приказом. По его поверхности побежали волны черного пламени, и драк’ил замер на месте. Впрочем, Джоак тоже. Он никогда не видел, чтобы посох так себя вел. Может быть, дело в том, что он взял часть силы у Элены или отреагировал на взволнованный крик Джоака? Юноша прищурился. Ему было все равно. Он нуждался в оружии – любом!

      Джоак вытянул руку в сторону парящего в воздухе посоха.

      – Иди ко мне! – крикнул он, вложив в приказ всю силу своего желания.

      Но ничего не произошло. Кусок шишковатого дерева продолжал висеть в воздухе.

      И хотя его попытка ничего не дала, громкие слова сумели, по крайней мере, испугать драк’ила. Тот отступил на шаг, стараясь держаться подальше от темного пламени посоха, опасаясь его черной магии. «Может быть, мне удастся использовать его страх», – подумал Джоак.

      Без всякого плана, подняв вверх руки и издав пронзительный вопль ярости и ненависти, он бросился к гоблину. Чудовище отскочило назад, напуганное неожиданной атакой, и начало медленно отступать, пока не уперлось спиной в люк.

      Джоак потянулся к посоху и схватил