Пелко и волки (сборник). Мария Семёнова

хватало у него для этого и ловкости, и силы. Но таким, как он, на одного Ратшу следовало выходить впятером. Оба это понимали, и Ратша почувствовал невольное уважение: кусачий щенок не опускал перед ним глаз, хоть и знал, что бит будет нещадно.

      Выручила Всеслава. Бесстрашно встала между ними, взяла жениха за руку.

      – Отвез бы меня лучше, – сказала она негромко. – Там девки скучают, заждались уже небось.

      Воин усмехнулся в усы и не стал отпихивать её с дороги. Взял за пояс, подсадил на коня, спросив мимоходом:

      – Что глаза красные? Обидел кто?

      – Нет, – отмахнулась Всеслава. – Плач свадебный припоминала.

      Пелко молча поразился ловкой неправде…

      Ратша коснулся ладонью белого крупа Вихоря, вскочил ему на спину охлябь и стиснул коленями, посылая вперёд.

      Пелко долго провожал их глазами. Вот Ратша обнял Всеславу за плечи, придерживая впереди себя на коне. И наклонился к ней – наверное, опять нашептывал на ушко и касался жёсткими усами её щеки…

      И она не отталкивала страшного, не звала на помощь, не умоляла спасти!

      Мать качала колыбельку

      и не ведала, не знала,

      для кого качает дочку —

      для супруга или волка?

      То ли муж её обнимет, с

      ам добычливый охотник,

      статный, шёлковобородый,

      молодой хозяин справный,

      то ли волк в чащобе встретит,

      разорвет шатун свирепый,

      приласкает зверь голодный,

      ворон косточки похвалит…

      Пелко страстно захотелось избавить её, утешить, оборонить. Или не это наказывал ему боярин при кончине? То-то порадовался бы, пируя за широким столом у хозяина Туони, то-то уж похвалил бы приёмного сына…

      Пелко ещё раз нашёл взглядом Вихоря, чей позолоченный закатным солнцем круп мелькал уже далеко. И вдруг обиделся на Всеславу за отца: думал ли умиравший боярин, что дочь его родная станет миловаться-невеститься с Ратшей!..

      Пелко круто повернулся и пошагал прочь. Передав колечко, он волен был сбежать, благо запирать его Рат-ша и не думал. Но тот не охотник, кто бросает товарища в лапах у зверя. А тем более названую сестру.

      Но только в баню к ней во двор он не пойдет. Ни за что не пойдет. Хотя, конечно, корелу прожить без бани вовсе не просто. Без жаркого веничка, без душистого пара с облитых квасом раскаленных камней… почти так же тяжело, как без вкусной рыбы и без мягкой сосновой коры!

      ГЛАВА ВТОРАЯ

      С виду был тот лук красивым,

      но имел негодный норов:

      в будни он просил по жертве,

      а по праздникам и по две.

Калевала

      Одноглазый плыл вперёд и чувствовал, как быстро оставляли его силы. Ещё накануне он играючи пересек бы неширокое лесное озерцо, но вчерашнее миновало, не вернешь его. Даже Одноглазым он стал только что, когда заживо сгоравшее дерево, рушась, хлестнуло его по голове сучьями в дымившейся смоле… Теперь голову и глаз невыносимо жгло, так, что хотелось сжаться в комок и заплакать. А в тот первый миг он