Погранзона. Александр Тамоников

спросил парень.

      – С тобой – да! Хотя эта дрянь крепка для меня.

      – Предпочитаешь шампанское?

      – Представь себе, да.

      – Извини, шампанского у Акбая нет, только самогон и бормотуха.

      – Фу! – Лиза скривилась. – И как вы это пьете?

      – Нормально пьем.

      Он разлил самогон по кружкам. Лиза пересела на край софы, Михаил остался стоять у столика и подал кружку гостье.

      Они выпили. Лиза вся сморщилась, словно хлебнула уксусной эссенции. Самогон у Акбая был из винограда, вонючий, но крепкий, не разбавленный.

      – Ой, – откашлявшись, проговорила Лиза. – Ну и пойло, аж голова закружилась.

      – Попридержи.

      – Что, голову?

      – Софу.

      – А чего ее держать?

      Михаил и сам почувствовал, что сто пятьдесят граммов первача ударили ему по мозгам. На душе стало легко. Он налил еще.

      – Может, пока хватит? – спросила Лиза.

      – Не хочешь, не пей, а мне надо.

      – Не свалишься?

      – Свалюсь, укроешь одеялом.

      – Зачем же доводить до такого? Можно найти занятие и приятнее.

      – Здесь вода на улице.

      – А я дома помылась как следует.

      Михаил выпил еще сто граммов, потом посмотрел на ее ноги и заявил:

      – Фигура у тебя, ничего не скажешь, хорошая, сексуальная.

      Опьяневшая Лиза улыбнулась:

      – А у меня все хорошее. Особенно для тебя.

      Михаил присел на софу.

      Лиза попыталась обнять его, но Левченко отстранился и пробурчал:

      – Не гони, успеешь!

      – Так ты не против переспать со мной?

      – Не задавай ненужных вопросов.

      – Хорошо, молчу. Подай мне, пожалуйста, сумочку.

      Михаил подал. Лиза достала из нее пачку американских сигарет, которые тогда только начинали продаваться в магазинах и ларьках.

      – Не хочешь?

      – Давай!

      Они закурили.

      Лиза как бы случайно приблизилась к Михаилу и сказала:

      – А здесь не так уж и плохо, хоть и грязно. Главное, тихо. Ничего не мешает. Сюда твои дружки не придут?

      – Нет.

      – Отлично. Тут печка, что ли, топится?

      – Калорифер работает. Что, жарко? Отключить его?

      – Не надо.

      Выкурив сигарету, Лиза посмотрела на Михаила и резко через голову сняла майку. Ее пышные груди с торчащими большими сосками заколыхались.

      – Ты чего? – спросил Левченко, не сводя глаз с прелестей молодой женщины.

      – Все нормально. Потрогай, какие упругие яблочки.

      Михаил опрокинул еще сто граммов, провел рукой по груди Лизы.

      Та запрокинула голову и простонала:

      – Хорошо!.. Миша, поласкай их еще.

      Левченко хотел прекратить это, но спиртное затуманило голову, и он поплыл по течению. Парень опрокинул Лизу на спину и начал тискать ее груди. Сжимал сильно.

      Ему казалось, что ей должно быть больно, но Лиза просила:

      – Сильней, Миша, еще сильней. Поцелуй меня.

      – К черту все! – воскликнул он и, едва не сломав «молнию», стянул с женщины юбку вместе с трусиками.

      Она