Горец. Гром победы. Дмитрий Старицкий

явно собьет их с мысли. Хоть на время. И даст мне возможность перехватить инициативу.

      Подождем. Будет день – будет пища. Нечего раньше времени икру метать.

      Через час холл приобрел вид переговорной комнаты солидного московского офиса. Ну так… в приближении.

      Раздаточное окно на кухню задрапировали плотным сукном под цвет оконных штор и гардин на двери моего кабинета.

      Серебряный чайно-кофейный сервиз из трофеев надраили до блеска.

      Кофе, чай, вино готовы к подаче по первому требованию.

      Белая горничная на стрёме в кружевном переднике и с наколкой в волосах, готова к услужению.

      Только Альта осталась в вышитом национальном платье горянки. Хотя для понимающего глаза ее платье стоит больше самого дорогого прикида из модных бутиков Гоблинца.

      Жену я попросил воздержаться от этой компании, потому как не в ее положении нервничать.

      На столе перед каждым посадочным местом положили блокнот для записей и карандаш. Карандаши заказные цанговые из латуни с логотипом «Гочкиза». Мелкосерийное производство для представительских целей. Пускать их в широкую продажу пока что посчитали нерентабельным.

      Генерал оказался мне знаком – сам князь Барч Урагфорт собственной персоной. Начальник Главного артиллерийского управления Имперского генерального штаба. Генерал-лейтенант артиллерии.

      Давно не виделись. Больше полугода. Не скажу, что наше свидание на полигоне у Многана было для меня приятным, но за это время много воды утекло. Прилепил себе на морду американскую улыбку и со всей доброжелательностью сказал гостям:

      – Ваше превосходительство, я счастлив принимать вас у себя дома, – чуть склонил я голову. И тут же шикнул на горничных: – Примите у господ шинели.

      Четверо штатских, прибывшие с Барчем, мне никогда еще не встречались. Но, думаю, генерал их не зря с собой притащил на наш завод.

      – Проходите, господа, присаживайтесь. Чай? Кофе? Подогретого вина со специями?

      Все разом попросили с морозца подогретого вина, и я приказал приготовить глинтвейн. В принципе все и так готово было – осталось только подогреть.

      Когда все расселись, я раздал им свои визитные карточки для гражданского обихода, где отсутствовали мои военные чины:

      САВВА КОБЧИК, барон Бадонверт,

      имперский рыцарь,

      камергер его светлости Ремидия, герцога Реции,

      коммерции советник и президент концерна «Гочкиз»

      По виду генерала, по тому, как он вертел в руках мою визитку, я понял, что тот не знал, что я камергер и воспитатель молодого графа. Чувствовалось, что мое камергерство его несколько обескуражило.

      Сам я сел во главе стола напротив генерала. Дождался, когда горничная принесет всем глинтвейн, и спросил:

      – Итак, господа, что привело столь блистательное столичное общество в наши скромные предгорья?

      – Инспекция военных предприятий… – слегка запнулся генерал и через некоторую паузу добавил: – Дорогой барон. В том числе и ваших. Позвольте мне