Десять дней в ноябре. Герцель Давыдов

ответил посыльный.

      – Чудеса. Я служу в этом театре уже двадцать лет, практически каждую пятницу мне приносят красивый букет, и от кого – неизвестно! Том, ты можешь хотя бы намекнуть, кто этот джентльмен, который посылает цветы?

      – Простите, мисс Уотсон, но мне нужно идти, – произнес молодой человек и, попрощавшись, удалился.

      Полюбовавшись цветами и поставив их в вазу, мисс Уотсон принялась смывать грим.

      * * *

      Смыв грим, она продолжала размышлять о будущей постановке. В этот вечер мисс Уотсон не хотелось идти домой, так как ее там никто не ждал. Но когда она услышала, как уборщица, завершая работу, захлопнула дверь гримерной комнаты Чака, актриса поняла, что пора собираться. Взяв сумку и цветы, она вышла из комнаты.

      Выходя из гримерки, Джули увидела идущую ей навстречу миссис Дорати Стивенс, актрису лет шестидесяти, возвращавшуюся в свою гримерную после спектакля, который проходил на главной сцене.

      – Здравствуйте, миссис Стивенс. Как прошел ваш сегодняшний спектакль?

      – Добрый вечер, мисс Уотсон… – тепло ответила женщина. – Спектакль прошел хорошо, но при полупустом зале. Мы сейчас имели неприятный разговор с мистером Дрейсоном, который подумывает о прекращении этой постановки… Но не будем о грустном. А как у вас дела? Как настроение перед премьерой на следующей неделе?

      – Надеемся, что до среды нам удастся провести еще несколько репетиций с мистером Гоулдом и достойно сыграть. Вдобавок ко всему я хочу предпринять последнюю попытку пройти пробы на роль Гертруды в лондонском «Глобусе». Не знаю, как я все это успею.

      – Я уверена, у вас все получится, – сказала собеседница. – Наша семья, да что там – практически весь город восхищается вашим актерским талантом и красотой, режиссеры обязательно должны обратить на вас внимание.

      – Право же, вы мне льстите, – улыбнулась Джули. – В сорок лет о красоте уже как-то и не хочется говорить. Давно надо было оставить мечты о большой сцене, а я все продолжаю стучаться в эти закрытые ворота.

      – А когда у вас пробы?

      Джули, еще раз вспомнив горький опыт своих предыдущих проб в лондонских театрах, тяжело вздохнула и произнесла:

      – В понедельник. Завтра днем пойду проведать мистера Гоулда и постараюсь отпроситься у него и поехать. Ведь до премьеры осталось не так много времени, и я не знаю, отпустит ли он меня.

      – Как поживает мистер Гоулд? Давно я его не видела. Он все реже стал появляться в театре, – заметила миссис Стивенс. – Мы живем по соседству и иногда с ним беседуем. Так вот, он всегда мне говорит, что вы его муза, и только благодаря вам его спектакли имеют успех у публики.

      – Он преувеличивает, – отмахнулась Джули.

      – Ну что вы! – воскликнула Дороти. – Вы же играли практически во всех его постановках, и в этой он выбрал именно вас на главную роль.

      – Мне с самого начала карьеры посчастливилось работать под его руководством, – сказала Джули. – Я окончила театральную