Ведьма портного. Реальность из снов. Константин Каронцев

об акте самосожжения чьего-то жениха на той горе, об этом событии, несомненно, говорил бы весь городок.

      Принимая из рук хозяйки чашку чая, он спросил:

      – Простите мое излишнее любопытство Эннабел, но чей жених совершил самоубийство и когда сей случай имел место?

      Вспотев и запнувшись, он замер, ощутив пробежавший холодок по телу. Подняв голову, он увидел ее суровый взгляд и отступил на шаг назад.

      – Еще не совершил. – Ответила она. – Летопись пишется.

      И с того момента он уже знал, что его то прошлое уже написано, высушив значимые воспоминания и сдано в архив вселенской канцелярии, за ненадобностью повтора. В доме у Эннабел раскрывалась его сущность и перерождалась душа. С ним разговаривала женщина, не клиентка. Он пришел к ней на исповедь, в результате растянувшуюся на два года.

      Глава третья

      Scherzo. Allegro

      Скромное гражданское бракосочетание превратило их в мужа и жену. Старое ателье он продал и открыл новое в подвале их дома. Своей обворожительной и властной супругой он гордился и намеренно не обращал внимания на сплетни соседей, муссировавших его брак.

      «Да она же ведьма, мистер Трайд» – слышал он повсеместно и непринужденно отвечал:

      «Завидуйте молча. Вам иное не суждено».

      Инсинуация обывателей его не интересовала. И возможно он так бы и не поддался всяким слухам о его жене, и не ощутил душевный дискомфорт, если бы не эпизод, произошедший пару недель назад.

      Приобретя в продовольственной лавке ингредиенты для ужина, они направились обратно к дому. Дэвид нес тяжелые пакеты, еле поспевая за Эннабел. На улице было пустынно, вследствие разыгравшейся метели. Она шествовала свободно и время от времени оборачивалась к нему, шутя по поводу его изможденного вида. Приближаясь к дому, они заметили стоящую у ступенек соседку. Темные волосы подхватывались ветром, шуба была распахнута и виднелось обнаженное тело. От невиданного зрелища, он выронил пакеты, пробормотав: «вот до чего ее консерватория довела». Жена остановилась и положила руки в карманы. Она снова считывала информацию, но теперь уже с той женщины. И он слышал, как она прошептала: «значит, я не ошиблась».

      Преображенная постоялица упивалась их видом. Вдруг она вскинула руку со словами: «покупаю тебя» и к ногам Эннабел упало распятие, погрузившись в снег. Та самодовольно склонила голову на бок.

      – Вечер летописи ожидает тебя, Эннабел. – Объявила соседка. – Поднимайся ко мне.

      Тихо рассмеявшись, она спросила:

      – И что за участь мне уготована, Вирджиния?

      – Помочь мне в сотворении моей первой симфонии. Оставь на одну ночь своего брачного раба. Повелевать теперь буду я, именно тобой. Идем!

      С каким-то секретным очарованием, она слушала и разглядывала ее, а затем двинулась к ней, и остановилась, услышав боязливый и вместе с тем, возмущенный голос Дэвида:

      – Как неприлично с вашей стороны, мисс Вирджиния! Вы обнажены, и мою жену приглашаете помочь в написании какой-то симфонии. Опомнитесь!

      Но Вирджиния