Когда впереди – вечность. Книга третья. Ставшая своей чужая жизнь. Лилия Лукина

что вы наследница известного нам всем состояния.

      – Для меня большая честь быть представленной герцогу Бэлси, и я обязательно встречусь с его светлостью, – твердо пообещала она.

      Кертон, смотревший в сторону принесенной картины с делано безразличным видом, прислушивался к их разговору самым внимательным образом, а потом не выдержал и спросил у Джорджа:

      – Простите мое любопытство, Бэлси, но не могли бы вы сказать, что это за картина? Вы обращались с ней так уважительно, что невольно возникает мысль, не кисти ли Леонардо она принадлежит.

      Маргарита недовольно посмотрела на него, но Джозеф и ухом не повел – профессионал чертов! И вместо нее на вопрос ответил ничего не подозревавший Джордж:

      – Да нет, Кертон! Это просто парный портрет моего далекого предка и тезки герцога Джорджа Бэлси и его второй жены-француженки. Никто из нас, кроме отца, естественно, его не видел, потому что он висел в Саутгемптонском замке, где мы никогда не бывали – уж очень он старый и поэтому неудобный для жизни.

      – А чем же он так примечателен, что вы решили подарить Марджори именно его? – якобы невинно поинтересовался Кертон.

      – О, это довольно грустная для нашей семьи история, – усмехнулся маркиз. – Портретов герцога у нас довольно много, а вот изображение этой дамы было только одно – это, а, куда делись остальные, я не знаю. Я специально поинтересовался у отца, что это была за женщина, потому что о ней в нашей семье не принято говорить. Так вот, эта Анна-Маргарита была гугеноткой и сбежала из Франции после того, как католики вырезали всю ее семью. Она как-то попала в дом Берлимблоу, потом мой предок увидел ее в театре, влюбился, несмотря на солидный возраст, и женился. Для его детей это был настоящий шок, но после его смерти они испытали еще один, гораздо более сильный. Как оказалось, он сумел через Берлимблоу оставить ей огромное состояние. Кстати, мы сейчас находимся в том самом доме, который он купил, чтобы ей было, где жить, после его смерти.

      – Ну, может быть, он позаботился не столько о ней, сколько об их детях? – спросила Джоан.

      – Детей не было! – ответил Джордж. – Возраст у предка был весьма солидный, да и болен он был неизлечимо.

      – Говорили, он ее очень сильно любил, – тихо сказала Элеонор. – И она его тоже, потому что больше замуж так и не вышла.

      – Не вышла, но, как гласят фамильные хроники, погуляла она потом на славу. Даже королем Яковом вертела, как мальчишкой, а потом и его сыном, хотя и была старшего его, – добавил Джордж.

      – И какова же ее дальнейшая судьба? – спросил Кертон. – Похоронена в вашем фамильном склепе?

      – О, нет! – покачал головой маркиз. – Она уехала на родину во Францию, где и скончалась, оставив свое состояние компаньонке. Нет, чтобы о родных подумать!

      – Так они же ее не любили, – пожал плечами Кертон и спросил: – И что, никто никогда не пытался?..

      – Оспорить распоряжение ее мужа? – продолжил Джордж и невесело рассмеялся. –