Темная комната. Забывшие дышать. Домини Скоррз

такой же подросток из того же мира, из этой же онлайн-жизни.

      Каждый день случается что-то, будь то авария или встреча людей, что-то хорошее или что-то плохое, но сегодня мне исполнилось 18 и с этого все началось…

      Вы когда-нибудь убегали от полиции, потому что знали, что вам попадет от родителей? Хотя «попадет» – слово, что здесь совершенно неуместно. Мне всыпят по самые не хочу за то, что я такой идиот и придурок; и, если меня поймают, мама прочтет мне лекцию о том, какое я слабое звено в пищевой цепочке этого гадкого мира. Она будет орать, вырывая из своего рта языком те слова, что безумно неприятно слышать, например, что она больше никогда не сможет мне доверять или, что она с отцом не заслуживает такого отношения.

      А я… Я всего лишь буду молча стоять, глядя в пол, почти плакать, потому что знаю, что виноват, но не заплачу, потому что отец учил меня держать все в себе, ведь я мужик, так он мне вечно твердил.

      Поэтому сейчас, именно в этот момент, представляя, как разозлиться мать и как всыпит мне отец, я бегу сломя голову, куда глаза глядят. Адреналин в крови так и хлещет, я чувствую, что постепенно устаю, и ноги, становясь ватными, путаются. Я падаю в сугроб. Привет, февраль.

      В эти самые минуты я думаю о том, как бы завтра не получить выговор в школе за прогул. Плетясь дворами, прыгая через заборы, спускаясь и поднимаясь по лестницам, я думал лишь о том, чтобы не попасться и, сбежав от тех, кого я ненавидел, я заявляюсь домой, направляясь в душ. Снимаю с себя всю одежду и залезаю под струи теплой воды. Хорошо. Сейчас мне действительно хорошо и спокойно. «Я смог» – это все, что проскальзывает у меня в голове, а потом пустота.

      Я повязал полотенце на бедра и поплелся на кухню, открыв холодильник, достал колу и сделал несколько глотков. В это время мама уже вернулась домой от подруги, и каковы были ее удивления от того, как рано я вернулся из школы.

      Моя мама, она не работает, поэтому может спалить то, как я прогулял школу на раз-два, вот только в этот раз что-то пошло не так:

      – Сегодня ты рано, опять прогулял? – она открыла холодильник и положила туда пакет с яблоками, который только что принесла.

      – Нет, мам, я помог вытащить парты из одного класса, и ударил руку, меня отпустили раньше, – сердце начало биться чаще. У меня всегда учащалось сердцебиение в такие моменты. Я никогда не умел врать.

      – Ладно. Сильно ударил? Приложил льда?

      – Да, уже все хорошо, не переживай, – я посмотрел в сторону.

      Она потянулась к моему лбу и поцеловала, крепко обняв.

      – С днем рождения. Ты совсем уже взрослый. Совсем большой.

      – Мааам, прекрати. Эти нежности, – мне было приятно, но я не любил все эти «Муси-пуси», – ты же знаешь. Это же все еще я.

      И она отпустила, а я, медленно шагая, направился в свою комнату.

      Войдя в свое «пристанище», маленькую комнатку, больше похожую на пещеру, потому что там было всегда темно из-за штор темно-синего цвета (моего любимого) и из-за беспорядка