Запущенный сад. Стихи. Марина Черных

    тучи по небу бродящие.

           Черным крестом у надгробия

      видится смысла подобие.

            Некогда было иначе…

      Светлыми были задачи.

           Как далеко и умело

      детство мое отлетело!

          Помню коньки и салазки,

          старые, добрые сказки;

          спицы, старинные пяльцы,

           неутомимые пальцы,

           ласку, любовь и заботу,

           сладкую утром дремоту…

           Бабушки нынче иные:

           все на подбор -молодые.

           Вязнут на блогах и сайтах

      средь многоточий и лайков.

            Что ж, доживем помаленьку,

            переступая ступеньку

      в мир без прикрас и иллюзий

      с финишным рейтингом «лузер».

           Счастлива? Нет? Да, неважно…

      Мир – это театр эпатажный.

           Что тебе эта условность?

      В сердце назрела готовность

           все принимать безотчетно:

           беды, победы, отчеты.

           Только одно непреложно:

           детство вернуть невозможно…

      Мама

          Далеки вы, детские  зори,

           когда  лужа казалась морем,

           когда главное  слово – «МАМА»!

      И  роднее его на земле

      не бывало слова иного…

      Через годы скажу я снова:

           «Мама» – слово всему основа,

             Это ясно не только мне!

      Пусть ласкается негой море,

            пусть  вдали остаётся горе.

            И сбываются все надежды,

            распускаются все  цветы.

            Ведь июльские звёзды ярче,

            и с годами пылают  жарче,

            оставляя свой след в пространстве

       светлым отблеском доброты!

      Помнишь, мама?

            Помнишь, мама, тот день в апреле?

      Зацветали уже сады…

      Птицы радостно, нежно пели.

           И, казалось, не жди беды.

           Как-то буднично, сжато, скупо

      промелькнула в газете весть.

           Лишь тогда мы узнали будто,

           что Чернобыль на свете есть.

           Ты рванулась одной из первых

      выполнять свой врачебный долг.

           Проводов телефонных нервных

      вспоминаю обрывистый слог.

      – Мама, как ты? Когда вернешься?

      Радиации фон какой?

      И едва ли ответа дождешься,

           потеряв навсегда покой.

           Вспоминаю, какой вернулась:

           изможденный, усталый лик.

           Только краешком рта улыбнулась,

           не обняв меня в первый миг.

           Много весен с тех пор миновало,

           С каждым годом все меньше тех,

           кому «щедрая» власть доверяла

      стать героем чернобыльских вех.

           Много их полегло до срока,

           не успевших принять почет.

           И наотмашь по сердцу – склока: не довольно ль вести им счет?