Огневой контакт. Альберт Байкалов

и со всего размаху ударил здоровой рукой по голове. Удар болью отозвался в едва сросшейся ключице. Уже потеряв рассудок, он выхватил из стоящей рядом коробки банку тушенки и, насколько позволяла боль, начал методично бить скорчившуюся у его ног девушку по голове и по рукам, которыми она пыталась закрыться.

      Вся злость, накопленная за это время, выплеснулась на хрупкое и беззащитное существо, которое даже не подозревало, что расплачивается за других людей. В ее лице Спартак бил этого русского парня, раньше времени вернувшегося из командировки, бил Зинку, такую же наложницу, как и Ленка, от которой поймал триппер перед самым наступлением Нового года, бил ментов, которые… А Лена считала, что хозяина привела в бешенство ее неосмотрительность.

      – Ты же сам заставлял… Ты… Я…

      Она пыталась сказать что-нибудь в свое оправдание, но очередной удар не давал этого сделать.

      В сущности, Спартак знал, что Лена лишь делала то, что он хотел. Сколько раз он ругал ее, что она пробивает в кассе почти весь продаваемый товар, но сейчас признать своей вины не хотел.

      Неожиданно на поясе запиликал сотовый. Тяжело дыша, Спартак вытащил из чехла трубку и прохромал в зал.

      – Шеф, у нас порядок.

      Бодрый голос подручного взбодрил и его. Он моментально забыл про валяющуюся на полу подсобки девушку.

      – Где? – голос немного дрожал от охватившего вдруг волнения.

      – Прямо возле дома. Куда подъехать?

      Он назвал адрес и, отключив телефон, вернулся обратно.

      Лену он застал сидящей на том же самом месте, где только что сидел сам.

      Ее губы распухли, а на правой щеке зияла рваная рана, из которой сочилась кровь. Правый глаз заплыл.

      При появлении своего истязателя она не сменила положения, а лишь ничего не выражающим взглядом обвела его с ног до головы.

      – Чем рассчитываться будешь? – снова попытался он разозлить себя.

      – Я тебя посажу, козел.

      Спартак уставился на нее с изумлением.

      – Сейчас сниму побои, а в ментовке скажу, что насиловал… И будут тебя лет пять на зоне петушить…

      Сказав это, бедняжка не подозревала, что наступила на самое больное место Спартака.

      Обида на весь мир вновь переполнила его до краев. Он скрипнул зубами:

      – Одевайся.

      Девушка отрешенно посмотрела на него и с трудом поднялась со своего места. Однако идти к вешалке, которая находилась позади хозяина, не решалась.

      Он развернулся и вышел на улицу.

      Было уже далеко за полночь. На улицах пустынно. Лишь на перекрестке, в свете мигающих светофоров, маялись в ожидании клиентов две проститутки.

      Он достал из серебряного портсигара одну из забитых анашой папирос и закурил.

      После нескольких затяжек появилось приятное головокружение, стало легко.

      Сонно урча двигателем, подкатила серебристая «десятка». Почти бесшумно прикрыв за собой двери, из нее выскользнули двое парней. Слегка поеживаясь, держа при этом руки в карманах, они подошли