Как бы о любви. Собрание сочинений, том 16. Максим Мейстер

туда не возвращаются. Просто отправляются на вокзал, чтобы купить билет и найти новый цветок.

      – Но не у всех есть деньги на все новые и новые билеты. Как же поступают они? Неужели живут без цветка?

      – Многие привозят свой цветок, а когда тот становится кактусом или алоэ, делают вид, что ничего не произошло.

      – То есть живут с мертвым цветком?!

      – Да, почему бы и нет? Ведь ты сам сказал – не у всех есть деньги на все новые и новые билеты. Но главная причина не в этом. Просто рано или поздно кладбища у большинства становятся такими большими, что там не остается места для новых кактусов, и приходится заставлять ими свой собственный дом.

      – И после этого ты удивляешься, почему я не хочу ехать за новым цветком?! Ведь он все равно умрет. Все цветы умирают… И мне останется либо вести его на кладбище, либо делать вид, что ничего не произошло. Но я хочу быть рядом с живым цветком!..

      – Тогда ты должен сделать так, чтобы он не умирал.

      – Да, но как? Мы все заботимся о своих цветах. Укрываем листьями, удобряем навозом… Почему же они все равно умирают, превращаясь в серо-зеленых и колючих? Почему исчезают яркие чистые краски? Почему нежные лепестки становятся иголками?..

      – Наверное, навоза и листвы недостаточно.

      – Но что еще нужно?!

      – Быть может, воды?..

      И я застыл, а на моих губах застыл следующий вопрос. В нем больше не было необходимости, потому что я вдруг понял!

      Да, цветок умирает без воды!

      Я отошел от зеркала и сел в глубине комнаты.

      – Что же это за вода?

      Я хотел вернуться к зеркалу, чтобы спросить, но тут же понял сам. Теплое и горячее, что иногда появляется в сердце, – это и есть вода, которой не хватает цветам.

      Я привычно вынул сердце из груди и заглянул внутрь. На донышке блестели несколько капель, что всегда оставались после возвращения из теплицы.

      – Этого мало, – сказал я себе. – Для того чтобы питать цветок, сердце должно быть полным.

      И я стал вспоминать о розе и ландыше. А потом о кактусе и алоэ. Иногда я смеялся, и часть смеха уносилась прочь легким ветерком, а часть превращалась в капли. Иногда я плакал. И часть слез высыхали на ветру, а часть падала в сердце. И вскоре там плескалось маленькое озеро. Прозрачное и чистое.

      Радость и печаль, грусть и счастье, надежда и верность, сладость и преданность… Вскоре сердце было полно, и я с удивлением и восторгом смотрел на переливающуюся, словно новый алмаз, воду.

      – Да, теперь все будет по-другому! – сказал я и осторожно поместил сердце обратно в грудь. Потом собрался. Набил карманы листвой, заполнил чемоданы навозом и поехал на вокзал.

      Нетерпеливо отстоял длинную очередь. Вот и стекло. Кассир видит меня, но ничего не спрашивает. Ждет, что я уйду. Но я стою и смотрю.

      – Вам билет? – наконец спросила она.

      – Да.

      – Куда? – Кассирша удивилась лишь на мгновение, а потом повернулась к клавиатуре, готовая отщелкать все, что попросят.

      – К морю,