Принцесса папарацци. Анастасия Масягина

твоей личной жизнью, – пообещал шеф. – А почему ты мне не задаёшь никаких вопросов?

      Действительно. Сижу, жую курицу, рассуждаю, куда кота пристроить, а проектом вообще не интересуюсь. Надо же всё разузнать.

      – Простите, – я постаралась при помощи улыбки сгладить неловкость, – а что я должна буду делать на Дальнем Востоке?

      Жуковский неожиданно захохотал. То ли вопрос прозвучал слишком наивно, то ли ждал он чего-то другого, а может, я сама по себе выглядела смешно в своих затрапезных джинсах посреди его царских палат.

      – Чем ты там будешь заниматься, тебе Наталья объяснит. Ты не хочешь меня спросить, сколько ты получать будешь?

      Я выдохнула. Так вот в чём дело. Действительно, забавно вышло.

      – Дело в том, что вопрос денег для меня, безусловно, важен, но не первостепенен. На столь масштабном проекте под вашим руководством я приобрету бесценный опыт, – затараторила я.

      Ну что ж, удачно выкрутилась.

      – Я буду платить тебе пять тысяч евро за командировку, плюс питание и расходы. Тебя устраивает?

      Я чуть не задохнулась от счастья. Пять тысяч евро – огромная для меня сумма, неслыханная!

      – Устраивает? – спокойно повторил Жуковский.

      – Более чем.

      – Отлично. А раз устраивает, – он повернулся к Наташе, – надо помочь ей оформить документы. Вылет уже через неделю, надо успеть натаскать её хотя бы чуть-чуть.

      – Конечно, Андрей Игоревич, – Наташа встала из-за стола. – Прямо сейчас и начнём.

      К обеду все документы уже были оформлены. Немцы затребовали подробную автобиографию на английском, так что пришлось попотеть.

      В помощь мне дали небольшую анкету с перечнем вопросов, которые требовалось осветить. Например, немецкий телеканал интересовало, кем работают мои родители. Я честно написала, что папа у меня генерал, а мама библиотекарь. Наташа потом прочитала и велела фразу про маму убрать вообще. Мне стало обидно за мать. Папа даже сейчас, после развода, признает, что своей карьерой во многом обязан ей. Андреевская на это ответила, что сведения о родителях нужны только для того, чтобы показать, что я из хорошей семьи. Видимо, по ее мнению, семьи библиотекарей благонадежными не считаются.

      И только потом, когда всё это было отправлено в Берлин на согласование, у нас с Натальей выдалась минутка, чтобы обсудить подробности проекта.

      – Ты видела европейские фильмы о дикой природе?

      – Это самые замечательные документальные фильмы, которые я видела, – искренне сказала я. – Пустыни, подводные, воздушные съёмки. Потрясающие съёмки животных. И, конечно же, качество. На нашу камеру так не снимешь.

      – Это точно, – кивнула Наталья. – Оборудование стоит миллионы долларов. Немцы задумали сделать документальный сериал о дикой природе России. Поделили страну на шесть регионов – Урал, Кавказ, Сибирь, Камчатка, Арктика и Дальний Восток. Но ни специфики, ни языка они не знают. Организовать съёмки в природных заповедниках нашей страны очень сложно. Вот для этого мы им и нужны. В каждом из шести регионов работает своя немецкая бригада, состоящая из двух человек.