Париж. Владимир Маяковский

туча,

                    скорей нагнись,

      меня

           и Париж полей,

      чтоб только

                  скорей

                         зацвели огни

                               длиной

             Елисейских полей.

      Во всё огонь —

                     и небу в темь

      и в чернь промокшей пыли.

      В огне

             жуками

                    всех систем

      жужжат

             автомобили.

                               Горит вода,

                  земля горит,

      горит

            асфальт

                    до жжения,

      как будто

                зубрят

                       фонари

      таблицу умножения.

      Площадь

                                       красивей

                       и тысяч

                               дам-болонок.

      Эта площадь

                  оправдала б

                              каждый город.

      Если б был я

                   Вандомская колонна,

      я б женился

                  на Place de la Concorde[3].

      1925

      ВЕРЛЕН И СЕЗАН

      Я стукаюсь

                 о стол,

                         о шкафа острия —

      четыре метра ежедневно мерь.

      Мне тесно здесь

                      в отеле Istria[4] —

      на коротышке

                   rue Campagne-Premiere[5].

      Мне жмет.

                                          Парижская жизнь не про нас —

      в бульвары

                 тоску рассыпай.

      Направо от нас —

                       Boulevard Montparnasse[6],

      налево —

               Boulevard Raspail[7].

      Хожу и хожу,

                   не щадя каблука, —

      хожу

                                     и ночь и день я, —

      хожу трафаретным поэтом, пока

      в глазах

               не встанут виденья.

      Туман – парикмахер,

                          он делает гениев —

      загримировал

                   одного

                          бородой —

      Добрый вечер, m-r Тургенев.

                               Добрый вечер, m-me Виардо.

      Пошел:

             «За что боролись?

                               А Рудин?..

      А вы,

            именье

                   возьми подпальни»…

      Мне

          их разговор эмигрантский

                                   нуден,

                               и юркаю

              в кафе от скульни.

      Да.

          Это он,

                  вот эта сова —

      не тронул

                великого

                         тлен.

      Приподнял шляпу:

                       «Comment ca va,

                               cher camarade Verlaine?»[8]

      Откуда вас знаю?

                       Вас знают все.

      И вот

            довелось