О Ленине, Сталине и «православных коммунистах». Отсутствует

мировоззренческие установки способны из демографического лидера в течение одного-двух поколений создать глубокого аутсайдера.

      Уже в 1926–1927 годах в европейской части СССР суммарный коэффициент рождаемости был равен 6,4. В 1938–1939 годах в границах Союза наличествовал уже форменный обвал – 4,42. А в «достославные» брежневские времена, в 1978–1979 годах, он был уже 1,9, т. е. даже меньше нормы воспроизводства населения[12].

      Советская власть довела сильнейший русский организм до истощения, утраты интереса к жизни и умирания.

      4. Идеология революции и марксистского коммунизма – человеконенавистническое мировоззрение.

      Убивать своих политических противников революционеры считали правильным еще со времен декабристов, ставивших задачу физического уничтожения всего Дома Романовых. Далее террор идеологически оформился и был опробован народовольцами, а впоследствии развит другими революционными партиями до массовых масштабов. Так с 1901 по 1911 годы жертвами революционного террора стали около 17 тысяч человек[13].

      Настоящие коммунисты (Ленин, Троцкий, Сталин и все первое поколение большевиков) всегда выступали за необходимость классовой борьбы и политических репрессий в отношении своих противников. Посему мысль об убийстве людей никогда не находила никаких серьезных препятствий в сознании настоящего коммуниста. Единственным фактором, сдерживавшим репрессии, да и то временно, была защитная реакция самих терроризируемых или внешних иностранных наблюдателей. Если риск потерять власть для большевиков становился чрезмерно великим, то из тактических соображений они готовы были сдерживать свои репрессивные стремления.

      Коммунистами следующих поколений массовые репрессии 1930-х годов часто объяснялись необходимостью подготовиться к войне. Политические кровопускания, уничтожение всех несоветских элементов советского общества, которых органы безопасности находили во все большем количестве, действительно происходили на фоне промышленного развития и военных приготовлений Сталина. Но кровавые репрессии не подготовили страну к войне должным образом. Классовые кровопролития перед войной сильно ослабили общество. На базе коммунистической идеологии общество в 1941–1942 годах не смогло или не захотело в полную силу противостоять врагу, пока сама власть не перестала выпячивать свои узкопартийные убеждения и не включила традиционную для большинства русского населения патриотическую риторику.

      Во время войны советская власть, как и во времена НЭПа, перестала в столь жесткой форме, как раньше, навязывать обществу свои коммунистические ценности, и народ, видевший опасность германского национал-социализма для России, свободно вздохнув, смог победить врага.

      Классовая борьба или коммунистические репрессии не решали никаких реально существовавших социальных или экономических задач страны, кроме удержания большевиками власти. Жестокость большевистских репрессий в немалой степени исходила из ощущения пришедших

12

Борисов В. А. Демографическая дезорганизация России: 1897–2007: избранные демографические труды. М., 2007.

13

См.: Политическая полиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX – начало ХХ вв.) / Сборник документов. М., 2001.