Касьянов год. Николай Свечин

городе всегда шалят. А Киев немаленький. Опять же, много пришлых людей. Среди них, конечно, не только злочинцы. Но сброд, всякая сволочь норовит почему-то остаться здесь.

      – Где всего опаснее?

      – В Никольской слободе. Там грантовщик на грантовщике сидит и барыгой погоняет.

      – А Бессарабка спокойнее?

      Надзиратель ухмыльнулся в своей манере:

      – Бесписьменных[17] мы, верно, там больше, чем в других местах, забираем. Подкалывателей шайки две-три…

      – Подкалывателей? Это что за птицы?

      – Ну, которые с ножами ходят и норовят ими ткнуть кого попало.

      – Понял. В Риге их называют ножевики. Но это мелкая шпанка, они благородных стараются не задевать.

      – Я их потому и в расчет не беру, – пояснил татарин. – Убить такого человека, как Афонасопуло, – тут серьезные ребята нужны.

      – И где их искать?

      – Серьезные в городе предпочитают не жить. Разве что в Кукушкиной даче, когда тепло.

      – Что за дача?

      – Ну это лишь называется так. Местность под садами, ближе к Днепру.

      – Спиридон Федорович, под какими садами?

      – Под Городским и Мариинским. Вы в парке на обрыве были, видами любовались?

      – Конечно. Там всегда полно гуляк.

      – Вот. Вниз-то и не смотрели, да? А там эти… как уж? террасы называются?

      – Уступы? Да, террасы.

      – О них и речь. Их пять или шесть на разной высоте. Большие! Пока сам туда не спустишься, и не поймешь, сколько там места. Но лучше не спускаться.

      – Настолько опасно?

      – У-у! Сам я был там лишь два раза, с облавой. Один-то раз мы их гоняли, а второй – они нас. Еле ноги унесли.

      – Даже так? – поразился надворный советник.

      – Их человек сто оказалось. С ножами и дубинами. Костры жгли и кашу варили. Землянки там у них, бабы с детьми – деревня, да и только. Разбойничья деревня. Притон. В центре Киева!

      – Вас прогнали, и вы не вернулись?

      – Голова дороже. К тому же смысла особого нету. Ну возьмем мы войско и спустимся опять на те уступы. А грантовщики сядут в лодки и уплывут, только их и видели. Лодки у них всегда наготове.

      – Значит, если нашего оценщика приткнули они, то искать убийц бесполезно?

      – А как? – удивился надзиратель. – Агентуры у нас там нет. Она в Кукушкиной даче и невозможна. Даже если при Афонасопуло были часы или порт-папирос, то и это ничего не даст. Мы не знаем ни номера часов, ни примет папиросника. Положим, поймали подозрительный заклад в ломбарде. И каким образом мы докажем, что вещи с убитого?

17

Бесписьменный – человек без документов или с документами, но без прописки.