Жертва Гименея. Маргарита Южина

на краешек дивана рядом с Аллочкой и тихо, но грозно приказала:

      – А ну, рассказывай, что ты нарыла. Не просто же так языком метешь?

      – Не просто, – тяжко вздохнула Алла. – Я его с телкой в ресторане видела сегодня.

      – В ресторане? Ты? Нашего Фому? – не поверила Гутя.

      – Да. Представь себе! Он же недавно заявился, точно?

      – Минут пятнадцать назад. Но он сказал, что был на работе!

      – А ка-а-ак же! А ты ждала, что он тебе скажет, что у зазнобы застрял? Ой, глупая ты у меня, Гутька, прямо обидно за тебя. Да я ж сама! Вот этими самыми накрашенными глазами! Ты б его бабу… даму видела! Вся из себя, с ногтями. С прической. Золотом увешана. Фу, даже смотреть противно.

      – Рассказывай, – строго отчеканила Гутя.

      – Только пойдем к тебе, а то Фома выйдет или Варька, а я еще не сообразила, как себя с Варькой вести, сразу ее расстроить или как собаке – хвост по частям.

      – Господи! Ведь и найдет же слова-то такие! Пойдем ко мне.

      – Погоди, печенье прихвачу.

      Через полчаса сестры сидели на кровати Гути и обсуждали Аллочкин донос.

      – А ты не могла ошибиться? – уже в который раз уточняла старшая сестра. – Может, просто парень похожий, а ты обозналась?

      – Да уж конечно! Стала бы я тебе рассказывать, если б сама не проверила. Точно, он. Я же подходила к столику и видела бабу эту, как тебя сейчас. И самое главное, Фомка чует, паразит, чье мясо съел, тетку эту ко мне спиной посадил, чтоб, значит, я ее не разглядела! А я дождалась, когда он выйдет, и….

      – Так он тебя видел?

      – Н-нет, мне кажется, не видел. Но он ее на всякий случай спиной посадил, чтоб соврать, – дескать, проводил деловую встречу, да хоть с бухгалтершей. Или с клиенткой. С него станется.

      – А может, она и в самом деле бухгалтер? – с надеждой уставилась на сестру Гутя.

      – Я ж говорю – у нее такие ногти! – Аллочка недовольно запыхтела и изрекла мудрую мысль: – Конечно, Гутя, будь это твой муж, то и хрен бы с ним, гуляет – и гуляй! Можно придумать целый вагон отговорок. Но Фома портит жизнь Варьке. И мы не должны, не имеем права закрыться от этих фактов. Девочка будет страдать.

      – А если ты что-то напутала, девочка страдать не будет? – пытливо склонила голову к плечу Гутя.

      Аллочка возражать не осмелилась, только еще раз напомнила:

      – Понимаешь, одежда его, и прическа, он, как Фома, голову задирает, понимаешь? И руки потирает. Я же не просто так на человека наговариваю. Я понимаю, кто нас кормить-то будет, на твои заработки не проживешь.

      – Вот что, – решительно прервала сестру Гутя, она, казалось, вовсе и не слушала, что та бормочет. – Я думаю так: Варьке мы пока что ничего не скажем.

      – А когда скажем?

      – Когда все проверим, понятно?

      – Как это, проверим? Следить будем, да? – у Аллочки загорелись глаза.

      – Проясним обстановку! – строго поправила ее Гутя. – Надо же, в конце концов, узнать, что Фома по вечерам делает, какие неприятности его одолели.

      – Вот и правильно. Значит, я завтра прямо с утра засяду в его клинике.

      – Нет,