Завтра не наступит. Мое имя – Вендетта! Дилогия. Криминальная мелодрама. Елена Моисеева

и мужество.

      Оскар Уайльд

      Я смотрела на него и видела, как стремительно боль Яна перерастает в гнев, в гнев такой разрушающей силы, что на мгновение даже мне, призывающую смерть, стало жутко.

      – Любишь его? – его голос был наполнен еле сдерживающейся яростью.

      – Да, – мое лицо ничего не выражало, я сама удивлялась, откуда во мне столько смелости.

      Его лицо скривила ухмылка, которая очень мне не понравилась. Через мгновенье он подскочил ко мне и сильно прижал меня к своему телу. В глазах дьявольский огонь, уже разгорался в дикой пляске.

      И он поцеловал меня. Поцеловал так, как никогда, и никто не целовал. В поцелуе не было нежности, страсти, были только гнев и обида.

      – Любишь его? – повторил он свой вопрос.

      – Да, – уже не так уверенно произнесла я.

      Его руки начали блуждать по моему телу, намеренно распаляя меня, он смотрел на меня, не отрываясь. Как я смогу врать, глядя на него, когда он видит всю гамму чувств у меня на лице!

      – Повтори, – выдохнул он, его голос сбился и осип.

      – Я люблю… его, – уверенности в моем голосе не было вовсе.

      Через секунду после моего ответа моя одежда рваными лоскутами полетела на пол. Еще через секунду я тоже оказалась там. Ян прижал меня к полу, держа мои руки одной рукой, второй вытворял со мной такое, что я не была уверенна, что переживу тот адский огонь внизу живота. Мне вдруг стало все равно, что он делает это только для того, чтобы выместить на мне свою злость. Но он так же, как и я был живым, из плоти и крови, его злость перемешалась с желанием.

      – Ян, пожалуйста, только не так, – начала умолять я его, – Ты же ненавидишь меня сейчас.

      Он, на мгновенье остановился, но не освободил меня. С минуту смотрел на мое лицо и только потом выдохнул:

      – Как с тобой еще?

      – Ян, не делай мне больно! – почти крикнула я.

      – Я себе делаю больно, понимаешь? Себе. Я не ненавижу тебя, к моему большому сожалению, а люблю. Невозможно влюбиться сразу, нелепо, но так оно и есть. И что в итоге? Ты смотришь на меня, но не видишь, говоришь со мной и думаешь только о своем проклятом призраке! Может, это пройдет, если я пересплю с тобой, это чертово наваждение должно закончиться, а потом катись ко всем чертям, хоть к Антону, хоть к его браткам, хоть прямиком в ад!

      Слезы потоком потекли у меня из глаз, в его голосе было столько презрения и в тоже время желания. Я понимала, что не прощу ему этой ночи, если он сейчас не остановиться. Хотя, что теперь для него мое прощение? Я тоже умирала, от каждого его прикосновения, желала его всеми фибрами моей души. Мое тело предавало меня, я желала его, его и никого другого. И это в любом случае не должно было быть так – со злостью, ожесточением и ненавистью. Я чувствовала, что он ненавидит меня за свою же слабость ко мне, за то, что нуждается во мне как в глотке воды. Мой огонь перерос в пожар… Я хотела его. Хотела, и впервые после смерти Лешки не считала это предательством.

      Когда все кончилось, Ян резко встал и начал одеваться. Меня убило это, сразило наповал его