Как рвут на куски Древнюю Русь в некоторых современных цивилизованных славянских странах. Станислав Аверков

коснулись темы особенно болезненной – война. Знаю, что были и плен, и побег оттуда, и снова – принудительные работы в Германии. Но вы – не сдавались, искали выход, находили нужных людей. И главное – они находились!.. А сейчас только и слышно – невозможно работать, все мешают, такие трудные времена…

      – А когда в истории бывали легкие времена? Мы просто неправильно понимаем назначение жизни. Кто сказал, что жизнь нужно пролежать на диване или просидеть в кафе за чашечкой кофе и сигареткой? Главное назначение всего живого – творить. Ведь и сам мир – это результат творения, творческого импульса Демиурга, или, как мы еще говорим – Творца. И человек, поскольку он создан по образу и подобию Божьему, тоже призван быть творцом – и безразлично, что творить: или костюмы шить, или дом строить, или стихи писать. Но творить. Преодолевать препятствия, какими бы они ни были…

      – Как сказано в одной восточной мудрости: «Благословенны препятствия, ими растем»?

      – Именно так. Когда я оглядываюсь в прожитые годы, то иногда даже не верится, что все это удалось пережить. Вы думаете, меня везде встречали с хлебом-солью или розами? Ничего подобного. Начиная с детских лет, когда пришлось пойти против «памяти» отца в своих увлечениях историей (он погиб в польском плену, когда мне было пять лет), или когда формировалось мировоззрение в польской школе, что, конечно, вызывало внутреннее сопротивление, поскольку меня привлекала историческая правда Грушевского… Везде – преодоление препятствий. А дороги войны?.. Осенью сорокового года, несмотря на протесты академика Крымского, меня призвали в армию. В то время Ворошилова сменил Тимошенко, он изо всех сил старался «выслужиться» хоть каким-нибудь нововведением. Поэтому придумал создать училище для призывников… с высшим образованием! Правда, аспиранты оказались «между графой», и что с ними делать – никто не знал. Тогда и начались мои «скитания».

      … В Белой Церкви меня застала война. Был ранен и попал в плен. Но я не из тех, кто опускает руки. Побег. Поймали. Снова побег… Снова концлагерь… Смерть, как говорится, ходила по пятам, но схватить не смогла. Может быть потому, что я мечтал многое сделать и совсем не собирался умирать вдали от дома…

      Скажу лишь, что довоенное увлечение восточными языками очень пригодилось после войны, и в конце концов стало спасением. Однажды даже пришлось придумать легенду о матери-египтянке… И главное – поверили, потому что умел «по-ихнему» писать и говорить…

      Препятствия тех лет (а мне пришлось даже несколько раз переходить границу) убедили в одном – когда знаешь, чего хочешь, когда умеешь преодолеть страх, тогда обязательно встретятся и «случайные» люди, и ситуации, которые содействуют тебе.

      … – И все же, господин профессор,… ваше имя тесно связано с Институтом украинских исследований, созданным вами при Гарвардском университете, и многолетней деятельностью по развитию украиноведения за границей…

      – Далеко от родины еще острее чувствуешь ее боли и радости. Мой