Из круиза с любовью. Татьяна Осипцова

рукой, будто сдерживая крик.

      – О, господи!.. ― вполголоса выдохнула она.

      Вика скривилась, из глаз опять полились слезы. Мама обняла ее, прижала голову к груди, постояла так немного, укачивая и успокаивая, а затем повела на кухню. Там усадила за стол и прикрыла дверь.

      – Вика, что случилось?.. Почему ты в таком виде?..

      Сквозь слезы и рыдания она рассказала маме все.

      – Вот ужас!.. Кто бы мог подумать?.. Такой солидный человек, партиец… ― запричитала мать, и вдруг спохватилась: ― А как же экзамен?

      – Какой экзамен, мам! ― простонала в отчаянии Вика. ― Со мной же опять «это» было, голова до сих пор чугунная… Да и в чем бы я на экзамен пошла, в ночной рубашке?.. Если бы не этот парень, я бы окоченела там, на чердаке. Он и обогрел меня, и одел, и на поезд посадил… Пока ехала, немного в себя пришла…

      – Все-таки есть еще добрые люди на свете! ― вздохнула мать.

      Дверь на кухню открылась и ввалился отец, в мятой майке и трусах, опухший после вчерашней пьянки.

      Увидев дочь, буркнул: «Явилась!» и полез в холодильник за солеными огурцами.

      Хлебнув рассолу прямо из трехлитровой банки он, видимо, немного пришел в себя и сообразил, что дочки здесь быть не должно ― жена весь вечер вчера долдонила про последний экзамен. Поставив банку на стол, он уставился на Вику.

      – Ты, б… на кого похожа? Во что это вырядилась, а?.. Откуда ты вообще явилась? С б…к, сука дешевая?.. Это у тебя экзамены такие? Этому ты там в Москве научилась? Какая, на …, учеба? Б…во одно!.. Это все ты, ― он ткнул пальцем в жену, ― научила!.. Сама б… и дочь твоя такая же!.. Убью, сука!!!

      Он бросился на Вику с кулаками. Рита, как всегда, кинулась принять первые удары на себя, схватила мужа за руку.

      – Толя, опомнись, у нас несчастье!

      – Несчастье? Небось, изнасиловали?.. Дошлялась! А не х… выпендриваться! Студентка, б…! ― отец отшвырнул жену и опять потянулся к дочери.

      Вика сама не поняла, как у нее в руках оказался большой кухонный нож.

      – Только тронь, попробуй… ― проговорила она отчетливо с такой решительностью и злобой в голосе, какой сама от себя не ожидала. ― И запомни: никогда больше ты не поднимешь на меня руку, а если увижу, что маму бьешь ― зарежу вот этим самым ножом!

      – Сядешь, гнида! ― просипел отец, отступая к холодильнику.

      – Отсижу ― выпустят, зато твоей поганой рожи больше не увижу! ― крикнула Вика с надрывом.

      – Доченька, что с тобой? ― испугалась Маргарита.

      – Ничего!

      Вика рванулась из кухни, в коридоре бросила нож на пол и выбежала вон из квартиры.

      Слезы душили ее. Она шла куда глаза глядят, лишь бы подальше от постылого дома.

      Все, все пропало! Учеба в университете накрылась, рухнули все надежды! Дядя, которого она считала безобидным старым занудой, оказался психованным насильником…

      Вика вспомнила голую тушу, которая ерзала по ней, резкий запах одеколона, и ее передернуло от омерзения. И у этого человека она рассчитывала прожить все пять лет!.. Гад, извращенец!..

      И что теперь? Опять оказаться в одной квартире с ненавистным отцом? Нет, ни за что!

      Ее