Когда судьба мстит. Лилия Лукина

радостной и насыщенной. Мама же потихоньку втягивалась в этот ритм и уже не паниковала, научившись сама укладывать волосы и накладывать макияж, да и на каблуках стала держаться довольно уверенно, так что я больше не волновалась за то, что она может подвернуть себе ногу.

      Приехавший отец, увидев маму в ее новом виде: в брючном костюме, стриженую, крашеную и накрашенную, побагровел и взревел:

      – Ты, что это, бабка, белены объелась? Или на старости лет ума лишилась? Ты чего это над собой сотворила? Ты перед кем это здесь хвостом крутишь? Это кто тебя на такое сподобил?

      Мама испуганно сжалась, глаза ее погасли, как будто кто-то свет выключил, и она мгновенно стала прежней: забитой, робкой и бессловесной. И я при виде этого мгновенно взбесилась:

      – Я, папа! – с металлом в голосе сказала я. – У меня здесь люди бывают! Павел Андреевич со своей невестой Ирочкой заезжает, например. А еще Панфилов, Печерская, Власов, Репнины! – Это было истинной правдой, потому что они частенько, возвращаясь в усадьбу, заезжали к нам посмотреть на Гошку. – И я не хочу, что моя мама компрометировала меня своим видом! – от души рявкнула я. – Я не могу позволить, чтобы моя мама, при моем-то положении, выглядела хуже, чем последняя прислуга из «Сосенок»! Тебе понятно?

      – Ну-ну! – только и сказал папа и быстренько уехал.

      – Спасибо тебе, доченька! – со слезами на глазах сказала мама, когда за ним закрылась дверь.

      – За что? – удивилась я.

      – За все, родная! За все! – непонятно ответила она, но я не стала вникать и переспрашивать, потому что от наших с отцом криков проснулся и заплакал сынуля, и я бросилась к нему.

      Наше мирное житье-бытье закончилось в один момент. Мама с Орловым уехали на очередной концерт классической музыки, а я курила, стоя на крыльце и думала о том, что все больше и привыкаю к тому, что Влад есть в моей жизни. Я привыкаю видеть его каждый день, сидеть вместе с ним за столом, а вечерами, если мы никуда не едем, у Гошкиной кроватки, смеяться его шуткам, слушать, как он играет на гитаре и поет. А еще я понимала, что, если так и дальше пойдет, то недалек тот день, когда я сама приду вечером в его комнату. И вот после этого вся наша и так донельзя запутанная история уже ни в коем случае добром не кончится, по крайней мере, для меня. Одно дело любить человека (пусть даже он тебя не любит) на расстоянии, когда между вами ничего нет и быть не может, и совсем другое – врасти в него всеми корнями, привязаться, как к родному, а потом своими руками отдать другой женщине. Нужно было что-то срочно делать, только вот что? И, главное, как?

      Я тоскливо вздохнула, поглядела на уходящую к «Сосенкам» дорогу, как будто оттуда мог кто-то прийти и дать мне ответ или, хотя бы, совет, и тут вдруг поняла, что что-то не так, что-то непонятное меня беспокоит и настораживает. Я начала внимательно осматриваться по сторонам и нашла. Дело в том, что по обеим сторонам этой, ведущей к усадьбе дороги были установлены бетонные столбы с закрепленными на них мощными прожекторами и камерами наблюдения, так вот, тепе