Ночь с четверга на пятницу. Инна Тронина

натурального жемчуга, убегающие по груди в ложбинку.

      – Прости моё любопытство – всё-таки я был у вас свидетелем…

      – Это не я тебя, а ты меня должен прощать! Вернее, пардон, ты вообще ничего мне не должен.

      Райников сжал кулаки на остеклённом прилавке. Артур с улыбкой наблюдал за ним.

      – Ты уступил мне Сибиллу, отошёл в сторону, хотя имел все шансы. После октябрьских событий Маринка всё равно сбежала бы, а Сибилла – совсем другой человек. Но я-то, я-то каков урод… Молчи, я хочу всё объяснить! Благодаря тебе я стал мужем Сибиллы, а ты был свидетелем с моей стороны. Стоял рядом, как верный страж… А я, получается, скурвился, бросил тебя в беде – безработного, оплёванного! И после не появился, даже когда всё закончилось. Избегал встреч тринадцать лет, пока самого жареный петух не клюнул. Так мне и надо! Поделом! Но я уже объяснил, почему не хотел, чтобы вы встречались. Только лишь от ревности, от боязни лишиться Сибиллы! Да, мы до сих пор вместе. Двух дочерей имеем. Берта и Агата отличные девчонки!

      Лёвка поспешно достал из портмоне глянцевый снимок, передал Артуру. На лесной тропе, судя по всему, в Швеции, под одним полосатым зонтиком пряталось от летнего дождя целое семейство. Лёвка и Сибилла, в легчайших светлых курточках и в джинсах, с мокрыми волосами и лицами, придерживали за плечи двух девочек.

      Старшая, с перекинутыми на грудь каштановыми косичками, была одета в розовую курточку с капюшоном и такие же резиновые сапожки. Младшая, с густой соломенной чёлкой, сверкала жёлтым, с сиреневыми манжетами, дождевиком; сапожки тоже были подобраны в тон. Сапоги Сибиллы украшали цветы и травы, и Артуру почудилось, что он ощущает их манящий аромат. Только Лёвка был в обычных, чёрных, к которым они привыкли в России.

      – Завидую тебе! – искренне выдохнул Тураев, возвращая снимок.

      – Может, и живьём их увидишь, если захочешь! – Лёвка убрал фотографию в портмоне, пристроил его у сердца. – А Сибилла всё такая же, как прежде. Даже, вроде, помолодела. Ей сорок, а выглядит от силы двадцать пять. Оно и понятно – шоколадный и водорослевый массажи, подтяжки лица. Липосакцию, правда, не делала – она совсем не полнеет.

      – А ведь у неё ещё сын есть, кажется!

      Артур знал, что да, есть старший сын, но решил не демонстрировать свою осведомлённость.

      – Да, Стефан…

      По Лёвкиному лицу будто скользнула тень. Тураев заметил, что мимо магазинного окна пролетел голубь и спланировал на парковку у кафе.

      – Смею надеяться, что он тоже считает меня своим отцом. Впрочем, у него не поймёшь. С ним, сам понимаешь, всё не так просто, как с девчонками. Пятнадцать лет – сложный возраст у любого ребёнка, а у такого – тем более… Да, для чего я тебя искал-то! – Райников ещё раз убедился, что они одни, и даже около магазина никого нет. – Мне юрист нужен срочно.

      – Так ты не по адресу приехал, – пожал плечами Тураев. – Я давно уже не юрист, а заправщик. Не только в спорте нужны постоянные тренировки, чтобы форму не потерять. В любой профессии так – чуть зазевался,