Авантюристка. Владимир Гурвич

крепкой. Они пронесли ее не только до самого окончания учебы, но она не прервалась и после того, как каждый из них начал собственную взрослую жизнь.

      Многих эта дружба удивляла, уж больно разными они были. Порывистый, экспрессивный Джерси и выдержанный, расчетливый Остин. Но в этом случае, по-видимому, сработало правило единства двух противоположней. Каждому даже нравилось, что его друг совсем иной. В этом заключалась некая утончённость и необычность, по этой причине их союз приобретал немного даже экстравагантный характер.

      Впрочем, в последнее время они виделись не так уж и часто, каждый погряз в собственной жизни. Поэтому, когда Джерси позвонил Остину и предложил сходить на ипподром, тот даже немного удивился. Но, подумав, решил, что будет совсем неплохо немного разрядиться, погрузиться в иную, чем обычно атмосферу. Да и с приятелем неплохо пообщаться; он поймал себя на мысли, что немного даже соскучился по Говарду, по его экспрессивности. Правда, он совершенно не одобрял образ жизни старого друга, но, в конце концов, это не совсем его дело, каждый живет так, как хочет и может. Они сидели на трибуне в ожидании начала скачек.

      – Говард, на какую лошадь ты поставил сегодня? – поинтересовался Остин.

      – Тебе известно, мой любимец Принц, – отозвался Говард.

      – Но он давно уже не приходил первым, – удивился Остин. – Его лучшие времена прошли.

      – Я не могу его предать, когда-то он принес мне кучу денег.

      Он нисколько не изменился, подумал Остин. Все та же смесь идеализма с экстравагантностью. Не удивительно, что у него так плохо обстоят финансовые дела. Даже странно, что при его образе жизни он еще полностью не разорен. Но, кажется, это вопрос времени.

      – Это было давно, теперь он, наоборот, тебя разоряет, – произнес Остин.

      – Верность рано или поздно всегда вознаграждается.

      – Что толку от того, если она вознаграждается слишком поздно. Надеюсь, ты не собираешься жить вечно.

      – Честно говоря, Дэвид, еще не решил. Взвешиваю разные аргументы.

      Гонг объявил о начала забега. Их разговор сам собой прервался, все их внимание оказалось поглощено скачками.

      Мимо них пронеслись лошади. Неожиданно для Остина Джерси вскочил с места и заорал вместе с другими возбужденными зрителями.

      – Ты видел, Дэвид, Принц на втором месте и идет ноздря в ноздрю с твоим Чемпионом. Мы сегодня выигрываем у тебя, – возбужденно обратился он к другу. – Не спеши, еще много кругов. Принц скоро начнет выдыхаться. Такое уже было. Хочешь пари?

      – Согласен: кто проиграет, тот того угощает.

      – Идет.

20. Лондон. Паб.

      Говард Джерси и Дэвид Остин неторопливо тянули пиво. Дэвид Остин насмешливо улыбался, Джерси же выглядел довольно хмурым.

      – Предупреждал же тебя, Говард, не ставь на Принца, – говорил Остин. – Но ты бываешь невероятно упрямым. Мы знакомы с детства, но мне иногда кажется, что я тебя так до конца и не знаю.

      – А кто кого знает. Если углубиться, то никто и никого. Это и помогает,