Судьбе наперекор…. Лилия Лукина

А возможности как оплатить, так и организовать настолько высокопрофессиональные убийства у них нет. Кому-то со стороны? Но завод – именно как завод – не представляет сейчас никакой ценности. Земля под застройку? Тоже нет. Ведь для этого придется сносить все корпуса, а это же немцы строили, по старинке, добротно, на яйцах раствор замешивали. Скорее полберега снесет, чем в такой стене хоть трещина появится. Я документацию видел: заводские здания еще века простоят. Поэтому с этой точки, зрения преступления просто экономически невыгодны. Золотыми новые строения получатся.

      – А если предположить, что кто-то захочет на этих площадях новое производство развернуть?

      – Нет, не проходит. Во-первых, при существующем порядке вещей производство вообще занятие малоприбыльное, а во-вторых, гораздо проще было бы просто скупить долги завода и прибрать его к рукам официальным путем. Кстати, эта мысль уже высказывалась, когда Богданов подумал, что за всеми этими убийствами стоит Матвеев.

      – Вот уж глупость несусветная! – возмутилась я и, немного помолчав, добавила: – Да. Вот так, навскидку, трудно предложить что-то рациональное. Но если подумать; в детали вникнуть, протоколы почитать, с людьми поговорить… А по поводу исполнителя какие-то предположения есть? – я чувствовала, что против своей воли все глубже влезаю в это дело, настолько оно было интересным.

      – Нет! Словно из воздуха появляется и там же исчезает, вот как дым этот, – сказал Михаил, показывая на форточку, через которую на улицу вытекал сизый воздух. Да, надымили мы с ним здесь изрядно.

      – Не примите за насмешку, но я вам даже немного завидую, настолько это необычное и загадочное дело, – поднимаясь из кресла, сказала я.

      Как я ни отбивалась, но мне все-таки вручили большую коробку из-под торта с разнообразными пирожками – оказывается, Надежда Юрьевна их тоже напекла, но на них ни у кого просто сил не осталось.

      – Вот вы на завтрак их и попробуете, – сказала она.

      – Да здесь и на обед, и на ужин хватит, – возразила я, чувствуя тяжесть коробки. – Это уже просто какая-то диверсия против моей фигуры получается.

      – Володя говорит, что вы готовить не очень любите, так что побалуйте себя. А излишняя полнота вам при вашей работе и вовсе не грозит. Так что берите и ешьте на здоровье.

      Зайдя по дороге домой к Варваре Тихоновне, я застала там идиллическую картину: разомлевший от блаженства Васька, не в силах даже мурчать, лежал у нее на коленях, а она его вычесывала, приговаривая: «Васенька у нас пушистый! Васенька у нас шелковый!».

      Бедная женщина, подумала я, как же ей одиноко!

      – Угощайтесь, Варвара Тихоновна, – предложила я, открывая коробку.

      Она достала пирожок, откусила и стала жевать, задумчиво глядя на потолок, а потом вынесла свой вердикт:

      – Неплохо! Но можно было и по-другому сделать. Опустить капусту в кипящее молоко, дать ему снова закипеть, потом капусту откинуть на дуршлаг…

      – Не надо! – взмолилась я. – Я в этом все равно ничего не понимаю!