Юрий Лотман в моей жизни. Воспоминания, дневники, письма. Фаина Сонкина

Анекдоты об императоре Павле. М., 1807

      11. Философ горы Алаупской. М., 1807

      12. Храповицкий. Дневник. 1874

      13. Шишков. Записки. Берлин, 1870

      14. Шумигорский. Е.И. Нелидова, Спб., 1897

      15. Великий князь Николай Михайлович. Князья Долгорукие

      16. Великий князь Николай Михайлович. Императрица Елизавета Алексеевна.

      Частые приезды в Москву Ю.М. использовал, чтобы увидеться с авторами «Трудов» и «Семиотик». В Москве, кроме Б.А. Успенского, жили В.В. Иванов, В.Н. Топоров и другие. Институт славяноведения был местом частых собраний. Там после безвременной кончины высоко ценимого Юрой И. Ревзина[90], регулярно устраивались Ревзинские чтения, на которых Ю.М. неизменно выступал. Начав работать с Игнатьевым[91] и институтом авиаприборостроения в Ленинграде, он приезжал к академику Бергу[92], встречался с Ю. Шрейдером[93] и математиками. Он считал, что бионика не оправдала надежд. Она кое-что дала биологам и ничего – кибернетикам. Моделировать человеческий организм оказалось делом очень трудным. А вот модели искусства, которые, с одной стороны, не являются живым объектом, но, с другой стороны, человеком созданы, могут быть продуктивным объектом исследования для кибернетиков. Так что Ю.М. с удовольствием работал с ними. Не всегда эти выступления в Москве его удовлетворяли, не все его идеи были понятны аудитории. Но брался Ю.М. за новое для себя дело с большим энтузиазмом. Кроме всего прочего, это давало ему возможность чаще бывать в Москве. Когда союз с Игнатьевым распался, кончились и командировки…

      Когда Успенский оставил работу в лаборатории МГУ, выступления Ю.М. там стали редки. Иногда Юра приезжал в Москву просто, чтобы нам повидаться. При этом принимал приглашения, которые ему были вовсе не интересны.

      Так было в 1976 году. «Круглый стол» журнала «Вопросы литературы» собрал, по меткому слову Юры, «половину братьев Стругацких», Мамардашвили, Данина и других. Предметом обсуждения было что-то вроде «Литературоведение и НТР». Мрачный и уставший, Ю.М. развеселился, услышав, что Дэй «призывает ученых к терпимости, когда структуралисты ведут активное наступление». Мгновенная способность к каламбурам не подвела его и тут: «В доме терпимости, конечно, нужно проявлять терпимость», – говорил он мне потом. Когда предложили какие-то очень дорогие бутерброды, он спросил: «Интересно, за счет какой статьи это угощение? Вероятно, за счет передовой?»

      А вот литературный музей на Петровке, в котором тогда работал А. Гуревич, Ю.М. любил и выступал там с удовольствием. Милые молодые дамы, сотрудницы музея, особенно сердечно принимали Ю.М. Однажды он спросил меня, о чем бы я хотела послушать. Я сказала: «О Пушкине в 1830-е годы». Собрались в подвальчике, обстановка почти домашняя. В небольшой комнате народу умещалось не так много, но лица все замечательные, интеллигентные. Ю.М. сделал очень хороший доклад. Не сильно напрягая голос, говорил о взглядах Пушкина на историю, жизнь и смерть, на искусство – по седьмой главе «Онегина», по «Графу Нулину», «Полтаве», «Моцарту и Сальери». О том, как понимал Пушкин семейную

90

Исаак Иосифович Ревзин – лингвист, семиотик, один из основателей Тартуско-Московской школы.

91

Михаил Борисович Игнатьев – доктор технических наук, профессор, специалист по проблемам искусственного интеллекта.

92

Аксель Иванович Берг – ученый-радиотехник и кибернетик, основоположник отечественной школы биологической кибернетики и биотехнических систем и технологий, адмирал-инженер, заместитель министра обороны СССР. Академик АН СССР.

93

Юлий Анатольевич Шрейдер – математик, кибернетик и философ, занимался проблемами семиотики, структурной и прикладной лингвистики.