Безмолвное море. Алексис Винг

позади все страхи и сомнении и впуская в сердце надежду на светлое будущее, ждущее меня впереди.

      Отец ещё этим утром сообщил, что через пару дней мы доберёмся до Кале, а там переправимся через море до королевства. В этом портовом городе нас встретит принц Чарльз со своей свитой и будет сопровождать нас до самого дворца, т. к. он нужен своей семье в Йорке. Меня этот факт не особо радовал, но я убеждала себя в том, что в путешествии вряд ли нам с Чарльзом удастся обменяться хоть парочкой слов. Как всегда, уверенная в том, что в дороге меня ждут захватывающие авантюры, я пришла к заключению, что, к сожалению, в нашей жизни порой всё не так радужно, как кажется.

      Всю дорогу мою камеристку тошнило, и она высовывала голову из кареты, силясь не вырвать съеденный завтрак. Меня и саму укачивало в шатающейся карете. Дороги были узкими, ухабистыми. К тому же все комнаты в приличных гостиницах были заняты, так что нам пришлось ночевать в весьма скверных условиях одного из постоялых дворов на полпути к Кале. Но я не теряла надежды на то, что это лишь закалит мой дух и неудачи в начале пути не предвещают неудач в скором времени. Крепко уснув на жёсткой кровати, я провалилась в такой крепкий сон, что проснулась лишь благодаря Бьянке. Умывшись, переодевшись и скудно позавтракав, мы продолжили свой путь.

      Сегодняшний день был на радость прохладен и свеж. Лето постепенно впускало в дом осень, стоявшую на пороге. Какой-то маляр разукрасил листья деревьев в яркие пёстрые краски. Солнце часто пряталось за облаками и позволяло бодрящему ветру разгуливать по городам и деревням, по степи и лесам, по которым пролегал наш путь. Скоро должно было стемнеть, но я приказала ехать ещё дальше, чтобы ночью уже прибыть в Кале. Мы с Бьянкой отпускали различные пошлые шуточки, секретничали, шептались и рассказывали друг другу о том, что мечтаем увидеть в Англии.

      Время пролетело незаметно, и, оставляя позади лес, мы приближались к городу. Воздух стал каким-то особенно тяжёлым, тучи полностью заслонили серое небо. И я попросила одного из слуг отдать мне свою лошадь, уступив ему место в карете. Мне ужасно не хотелось ехать в раскачивающемся экипаже, так как меня одолевал рвотный рефлекс. К тому же совсем скоро мне придётся встретиться с этим высокомерным щеголем Чарльзом, так что я хотела предстать перед ним в лучшем свете: сидя на лошади с гордо поднятым подбородком. Стражники что-то бурчали на счёт того, что это может быть опасно, но меня было просто не переубедить.

      Почувствовав под собой лошадку, я расправила плечи, держа при этом ровную осанку, и поскакала уверенно рядом с каретой, в то время как Бьянка, выглядывающая из неё, продолжала смешить меня своими непристойными шуточками. Слуги всё слышали: кто-то не мог сдержать ухмылку, остальные же отворачивали смущённые лица и предпочли делать вид, будто ничего не замечают вокруг. Тут, где-то поблизости, мы услышали шорохи, затем приближающийся топот копыт и затем какие-то неразборчивые крики. Всё произошло слишком быстро: я заметила, как за секунду после услышанных криков