Озеро Радости: Роман. Виктор Валерьевич Мартинович

пути к Гаване». Яся раскрывает книгу на середине, и Крупская, газета «Жизнь» и жабры Валерия Леонтьева остаются в другом королевстве.

      Море полыхало багрянцем заката, когда с кормы раздался крик одного из матросов: внизу, беспомощно дрейфовала шлюпка, с которой, увидев над «Верным» советский флаг, яростно жестикулировали их спасать. Мы подняли на борт нескольких истощенных бедолаг, одетых в жалкие обрывки тельняшек и, как это явственно просматривалось на их лицах, не евших уже несколько дней. Все они были неграми. В процессе разговора выяснилось, что их зафрахтовала крупная французская фирма, перевозящая уголь. Они бросили семьи и детей, чтобы, погнавшись за длинным долларом, уйти в рейс, а вернувшись, купить детям велосипед, выхлопотать место в университете. Как часто это бывает, контракт оказался кабальным, денег не то что не платили, но даже кормить стали не в достаточной мере. Преследуемые страхом голодных болезней, моряки решились на отчаянный поступок: ночью, когда капиталисты спали, сняли с кронштейна спасательную шлюпку, спустили ее на воду и устремились на веслах через воды Юкатанского пролива в сторону Кубы в надежде, что их спасут. Вы бы видели, как расплылись они в улыбках, когда мы пригласили их в камбуз и Петрович наплюхал им по два черпака ароматных, дымящихся паром макарон с мясом. Один из них, однако, так и остался лежать на палубе. Когда у него спросили, почему он лежит, а не ест ароматные макароны с мясом, тот знаками показал, что ему нездоровится, сильно болит живот. Бедняга весь горел, крупные как горошины капли пота стекали по подбородку. Мы сразу поняли, что у него гнойный аппендицит. Нужна была срочная операция. Капитан приготовился вызвать катер, который доставит больного в кубинский госпиталь. Но когда негр услышал слово «доктор», глаза в его орбитах завращались. «Ноу доктор! Ноу доктор!» – кричал он и страшно трясся всем телом. Тотчас же пришел наш корабельный специалист по переводу и начал терпеливо выяснять, почему негр отказывается от госпитализации. Оказалось, что тот вообразил, будто в больнице с него возьмут денег. Мы обступили моряка и дружно рассмеялись. «В советских больницах не нужно платить денег за помощь!» – «Вообще?» – уточнил негр. «Вообще!» – уверили мы его, и тогда, чтобы его вполне успокоить, мичман взял гитару и начал петь песню «А когда на море качка и бушует ураган», после чего все пустились в пляс.

      «Какая глупость! Не может быть в мире мест, где нужно платить за то, чтобы тебе спасли жизнь», – хмыкает Яся и откладывает книгу. Она приходит к выводу о том, что нельзя верить обладателям почетной грамоты «За правду и объективность в освещении XIX съезда ВКП(б) – КПСС». Так Яся впервые сталкивается с политикой.

* * *

      На плановом медосмотре главврач Степан Николаевич, похожий на доктора Айболита, которого сильно обидели спасенные им звери, интересуется, как часто Яся пользуется ингалятором. Она спрашивает: «Что такое ингалятор?». Айболит начинает кричать, назначает проверку. Спирометрия не выявляет похожих на бронхиальную астму аномалий. Степан Николаевич кричит еще