Парадигма восприятия. Анастасия Андреевна Игнашева

профессора (щас! Пять раз!). У него есть машина, дача и двухкомнатная квартира (Ха-ха-ха! 33 раза ха-ха!)

      – Это он тебе сказал?

      Мама смутилась. А я подумала – вот бы Аркашка возрадовался, если б узнал! Ещё бы! Квартиру, считай в центре Петербурга, ему на тарелочке подносят! Да он о таком и мечтать не смеет! Да он, если б узнал, не то, что на мне – на моей маме бы женился! А через год бы подал на развод и раздел имущества. Отсудить – вряд ли отсудил бы, но нервы потрепал. Всё это я, как могла, постаралась изложить маме.

      – Я с ним работаю, я лучше знаю.

      – Но ведь он же был у нас дома! – попыталась завести мама ту же песню.

      – Ну и что?! Дома у нас кто только не бывает! Вон, газовщик приходил недавно. И что?! Тоже, кстати, мужчина ничего.

      Мама обиделась. На этом разговор и закончился.

      ***

      Мужчинка смотрел на меня, как дети смотрят на Деда Мороза, или, если уж точнее – то на Снегурочку. У него только что слюна не капала. В глазах застыл щенячий восторг. Если бы у него был хвост – то он бы им вилял.

      – Хотите, я покажу Вам, где мне вырезали аппендицит? – спросила я и мама схватилась за сердце.

      Мужчинка бросил на неё беглый взгляд.

      – Конечно, хочу! – пролепетал он, тая, как пломбир на июльском солнце.

      Я приобняла его за плечи и развернула к окну.

      – Вон, видите то серое здание? Левее. Вот там и вырезали.

      Он глупо захихикал. А мне стало тошно. Маменька притащила очередной секонд-хенд и пыталась предложить мне в качестве жениха. Этот тоже был тёмно-рус, сероглаз и худощав. Узкое треугольное личико украшали утиный нос и негроидно-чувственные губы. Дополняли облик затёрханные джинсы и серый джемпер в толстую резинку, из ворота которого, навевая ассоциации с карандашом в литровой банке, торчала волосатая шея, плавно переходящая в небритый подбородок. И где мама откапывает этот ужас? – мельком подумала я. Мне захотелось сжать это кадыкастое горлышко пальцами и послушать, как оно захрустит. Мужчинка, возможно, оказался телепатом и услышал мои кровожадные мысли, а может, у меня они просто на лице отразились, но на всякий случай отпрянул подальше.

      – Не бойтесь, не съем. – успокоила я, – Вас как зовут?

      Но мужчинка знакомство продолжить не пожелал и, под горестные причитания мамы, тщетно умолявшей его выпить чаю с вареньем, ретировался.

      – Ты мне свои сексуальные фантазии не навязывай. – сказала я обиженно насупившейся маме.

      Так. Хорошо, хоть с Аркадием успокоилась. – подумала я, закрывая дверь за очередным несостоявшимся кандидатом в мужья. Благодаря маме меня постоянно окружали какие-то вьюноши бледные, со взглядом горящим. Мамин расчет был ясен – стремясь к гармонии во всём, мама старалась таким образом компенсировать мне недостаток женственности, а им – недостаток мужественности. Хотя, в сущности, что есть недостаток женственности? Недостаточный объём бюста и зада? Я родилась женщиной – куда уж ещё?! Глупость какая-то.

      ***

      Не успокоилась.