«У ворот английского могущества». А. Е. Снесарев в Туркестане, 1899–1904.. М. К. Басханов

против завязавшихся отношений, но, ввиду возраста дочери, оттягивала их официальное оформление. Формально к этому был предлог – необходимость закончить учебу в Оренбурге. В одном из писем Снесарев упоминает о том, что его помолвка с Женей состоялась задолго до их венчания[189]. Здесь вопрос в том, как понимать слово «задолго», но представляется, что срок между помолвкой и венчанием был не таким уж и большим. Во всяком случае, из письма В. Н. Зацева[190] к Снесареву не заметно каких-либо признаков, указывающих на то, что у Снесарева до октября 1903 г. развивались какие-то серьезные отношения с Евгенией Зайцевой. Венчание Андрея Евгеньевича и Евгении состоялось 14 ноября 1904 г. в церкви Михаила Архангела в г. Ош. Этот день положил начало семейному союзу, которому суждено было пережить много счастливых лет и мужественно встретить удары войны, революции и репрессий.

      Представляет интерес круг друзей А. Е. Снесарева по Ташкенту, его взаимоотношения с офицерами-сослуживцами. Наиболее известный представитель этого круга – генерал Л. Г. Корнилов. Снесарев и Корнилов хорошо знали друг друга по совместной службе в Туркестане и в Главном управлении Генерального штаба, состояли в переписке, но, как представляется, между ними никогда не было доверительных дружеских отношений. Снесарев очень гордился дружбой с Корниловым, в переписке с семьей называл его «личным другом» и иногда обращался к нему с просьбами (особенно, когда служебное положение Корнилова сильно упрочилось). Известие о смерти Л. Г. Корнилова в Карпатах в апреле 1915 г. (оказавшееся ложным) Снесарев встретил без особых эмоций, сильных человеческих переживаний: «На душе моей тихо и немного печально» (письмо к жене от 19 мая 1915 г.), «Корнилов дошел до больших пределов… и убит. Пусть лучше дело идет так, как ему надлежит идти» (письмо к жене от 21 мая 1915 г.). В период нахождения в должности Верховного главнокомандующего, готовясь к борьбе с немцами на фронте и с большевиками в тылу, Корнилов собирает вокруг себя единомышленников, делает ставку на наиболее надежных из них. Из совокупности доступных сведений можно сделать вывод, что в число таких людей Снесарев не входил. Это могло быть связано и с позицией занимаемой самим Снесаревым, не случайно в одном из писем он замечал: «Кого мне жаль, это Лавра Георгиевича; в конечный успех его я не верую…» (письмо к жене от 16 апреля 1917 г.). В дни, предшествовавшие корниловскому выступлению и во время его, Снесарев не имел личных контактов с Корниловым, а получал сведения из газет («в газетах полная неразбериха», замечал он), мало представлял замыслы и мотивацию действий Корнилова, что также свидетельствует об отсутствии между ними тесных связей. В одном из писем (22 июля 1917 г.) Снесарев упоминает о помощи Корнилова в вопросе о назначении его на должность начальника штаба 1-й армии, и что в связи с предстоящим назначением он «переведен в распоряжение Корнилова». Не исключено, что Корнилов действительно пытался помочь Снесареву с новым назначением, но в силу событий, связанных с корниловским

189

 АСС ПСФ, 8 мая 1915 г.

190

 АСС. Письмо В. Н. Зайцева к А. Е. Снесареву, 4 октября 1903 г.