И так бывает. GVELA

И глаза отвела, проницательного взгляда старушки не выдержала.

      – Это там с тобой беда приключилась? – спросила она.

      – Беда… – монотонно повторила я, с омерзением продолжая, – напали трое здоровенных мужиков и изнасиловали… как хотели.

      – Теперь понятно. А я то удивлялась, как ты в угол забился, словно девка, издевательства перенесшая.

      – Убили они меня… там. Очнулась уже тут. У вас. Вот в этом теле, – закончила я свой рассказ.

      – Ох… Такого я за свою жизнь не слышала, – протягивая слова, изумленно проговорила травница. – Кто-нибудь ждет тебя там?

      – Нет. Родителей давно нет. Мужа и детей тоже.

      Поверит ли она мне или подумает, что эльф сбрендил? Посмотрела на нее умоляющим взглядом. Заметила.

      – Верю я тебе. Ведешь себя ты странно и для мужчины, и уже конечно для эльфа. Как звали то тебя там?

      – Ирина Дмитриевна Каролькова. Тридцать один год. Дизайнер – отрапортовала я ей.

      – А теперь внимательно послушай меня, деточка, – начала серьезным тоном лекарка, – я уже старуха, сколько мне тут осталось-то, дни, месяцы. Рассказала мне все про свою жизнь, назвала имя…

      Выждав моего молчаливого кивка, она продолжила.

      – Молодец, а теперь забудь все, раз и навсегда. Теперь ты эльф. И к тому же парень. Таковым и останешься. Привыкай. Ничего уже не исправишь, и надо ли? Там тебя уже нет в живых. Тебе повезло во второй раз родиться, вот и пользуйся, живи.

      Давно сдерживающиеся слезы потекли бурным потокам по моим щекам, неся облегчение. Мне стало спокойнее от того, что разделила свою ношу с добродушной травницей.

      – Вот глупый, чего ревешь? Радоваться надо, – солнечно улыбнулась бабушка.

      – А как зваться мне теперь? – всхлипнув, спросила я.

      – Даэ – значит призрак, тень по- эльфийски – пояснила мне свой выбор лекарка.

      – Откуда знаете?

      – В молодости по эльфам сохла, – задорно рассмеялась лекарка.

      Утро наступило как всегда неожиданно. На столе меня ждал завтрак с манящим ароматом. Позавтракав, я с недовольством посмотрела в сторону печи. У меня с печью велись негласные военные действия, она никак не желала правильно растапливаться. Наотрез отказывалась гореть, лишь коптила, заполняя черным едким дымом избу. Селяне, лишенные развлечений, с радостным визгом бежали к нашему забору смотреть на очередной эксперимент в моем исполнении по растопке опостылевшей печи. А картина представлялась следующая. Из избы валят клубы удушающего черного дыма, следом вываливается эльф, перепачканный с ног до головы сажей, смешно подергивает кончиками острых закопченных ушей, и не найдя ничего более умного, показывает всем язык, обиженно отворачиваясь. Смеялись все долго, а старички утирали рукавами выступившие от смеха слезы.

      – Даэ, уморить хочешь старуху? Давно я так не смеялась, – сказала лекарка.

      – У меня просто не получается печь растопить. У нас с ней негласная война, и она не сдается, – обиженно буркнула я в ответ.

      – Ты