И так бывает. GVELA

нашими друзьями и родственниками, теперь были мертвы. Оставшиеся в живых, испуганно выглядывали из своих укрытий, и даже дети не издавали ни звука. Мертвую тишину прерывал только шум боя между двумя монстрами. Голак и темный обернувшийся эльф бились насмерть. Подобного зрелища мы не увидим больше никогда, но будем помнить о нем всю свою жизнь. Обезумевший от ярости, темный полосовал голака своими длинными острыми, как бритва, когтями. На увеличившихся в разы мускулистых руках нестерпимо ярко светились браслеты. Гибкость вкупе с быстротой помогали ему избегать ударов от лап, зубов и хвоста. Один раз все же удар хвоста достал эльфа, разрезав ему бедро. Утробно зарычав, с еще большим ожесточением он ухватился за хвост голака и, вырвав его, отбросил в сторону. От боли голак закрутился. Нерастерявшийся темный впился своими клыками ему в шею, раздирая её. И, отскочив в сторону, стал спокойно наблюдать за агонизирующим животным. Дернувшись последний раз, голак затих.

      ***

      Бой был недолгим, по крайней мере, мне так показалось. В начале мне застилала все пелена ярости. Я совершенно не могла мыслить здраво, лишь увертывалась от ударов зверя и действовала на инстинктах. А когда его хвост хорошо черканул по моему бедру, ясность ума вернулась. Воспользовавшись его дезориентацией, я и вцепилась ему в шею, разорвав её. Я была уверена, что мне просто очень – очень повезло победить голака. Новичкам и дуракам, говорят, везет. Хорошо, что он вроде как последний. У меня нет ни малейшего желания встретиться ещё раз с подобным чудовищем, к тому же я не уверена, что в следующий раз мне бы посчастливилось выйти из схватки живой.

      Успокоившись и пошатываясь от слабости и раны, не смотря по сторонам, я прямиком направилась в сторону избы лекарки. Придя, обессилено рухнула на пол, не дойдя до кровати.

      Утром я проснулась в совершенно удрученном состоянии. Хорошо, что не на полу. Видимо мужики под руководством лекарки на кровать перенесли. Раны уже не было, только свежий шрам, как напоминание о вчерашнем. Было пасмурно и птицы не пели. Ожидавший меня завтрак остался неизменным утренним ритуалом лекарки.

      – Ешь и собирайся. Поедешь сегодня, – мрачно проговорила она.

      – Угу, – продолжая жевать, согласилась я.

      – Вот тут я тебе две сменные одежки положила. В этом мешочке еда, ешь и не экономь. Тебе до города хватит. А в этом – немного денег.

      – Нет! Не надо! У меня серьга есть. Её продам… – начала отказываться я.

      – Даже не смей думать об этом. Серьга может связать тебя с родственниками, а родня лишней не бывает. И деньги бери, мне они не пригодятся, – похлопала меня по плечу лекарка.

      – Спасибо вам за все. Я никогда вас не забуду.

      – Будешь в наших краях, заходи, – ласково улыбнулась она, – а теперь давай иди, переоденься. Митяка тебя уже на дворе заждался.

      – Многих убил? – с трудом проговорила я вмиг пересохшими губами, вспомнив о вчерашнем.

      – Треть села, – сказала горестно бабушка, – А ты