Мелгора. Очерки тюремного быта. Александр Филиппов

докладывает тот. – От работы не отказывается, в блатные не лезет.

      – Как, Житписбаев, работать будешь? Искупать, так сказать, добросовестным трудом вину перед обществом и Гульнарой? – допытывается начальник колонии у заключённого.

      – Буду, – обещает Житписбаев. – Мой фотка в совхозе на доске почёта висел…

      – Прекрасный парень! – заключает Медведь. – Побольше бы нам таких. А то присылают ништяков беспонтовых – ни украсть, ни покараулить… К тебе, Борисенко, в шестой отряд.

      Начальник отряда капитан Борисенко с видимым удовольствием записывает фамилию новичка в блокнот. «Мужики-пахари» любому отрядному ох как нужны!

      – Следующий… Иванов! – начальник колонии берёт очередную папку, читает: – Младший сержант Иванов… самовольно оставил расположение войсковой части… четыре года лишения свободы.

      Иванов, остроносый белобрысый паренёк, встаёт.

      – Из армии убежал? – спрашивает подполковник.

      – Убежал, – соглашается Иванов.

      – У нас за побег – пуля!

      Иванов понимающе кивает.

      Слово берёт начальник оперчасти, на зоновском жаргоне «кумотдела», – капитан Александров:

      – Владимир Андреевич, Иванов по личному делу проходит как склонный к побегу.

      Медведь задумчиво смотрит на жирную полосу, проведённую красным карандашом по диагонали обложки личного дела – так ещё в спецчасти СИЗО помечают потенциальных «побегушников».

      – Ничего, – машет рукой начальник колонии, – куда он от нас побежит? Обратно в армию? Давайте его в третий отряд. В ночную смену на работу не занаряжать пока. А то ещё правда полезет на забор сдуру. Профессии у тебя, сынок, конечно, нет?

      – ПТУ перед армией закончил. На автослесаря.

      – Ну, какой ты автослесарь! Будешь пока сетку плести, а там посмотрим…

      Не обходится без курьёза. Среди вновь прибывших оказывается ещё один военный – старший лейтенант. Срок – три года лишения свободы за хищение боеприпасов – гранат, толовых шашек. Старший лейтенант за магарыч продал их мужикам-колхозникам. Те глушили рыбу, с чем и попались, заложили на следствии своего поставщика…

      Тут к работе комиссии активно подключается начальник режимной части майор Прокофьев. Ему уже за пятьдесят, на Мелгору переведён недавно из областного центра – проштрафился. Каким образом – ясно: бардово-фиолетовый «спецзагар» на лице выдаёт пристрастие майора к алкоголю. Он уже дважды под ехидными взглядами отрядных приложился к стоящему на столе графину с водой – сушит после вчерашнего.

      – Вы коммунист?! – грозно вопрошает у зека майор.

      – Так точно! Бывший! – рапортует старлей.

      – Коммунист при всех обстоятельствах должен оставаться коммунистом! – напирает Прокофьев. – Я предлагаю вам ответственный участок работы – в столовой. На должности хлебореза. Не воровать, блатных не подкармливать. Считайте это партийным поручением!

      – Слушаюсь! –