Эти странные 55. Авраам Шейнкман

дисциплин, нужно было ходить в наряды по кухне, в караул, на уборку территории, по штабу, на разгрузку вагонов с углем для котельной части, на работу по уходу за зелеными насаждениями, по покраске фасадов зданий и так далее.

      Примерно через неделю после прибытия, когда, параллельно с общефизической подготовкой, начались занятия по подводному плаванию, по стрельбе из любого оружия, по саперному делу, по подготовке к прыжкам с парашютом, Арик начал понимать, что попал он в диверсионное подразделение, которое в войсках США и НАТО называлось и называется и сейчас «морскими котиками». В Советской армии такого названия не было, но эта совершенно новая военная профессия (на тот период времени) называлась «парашютист-подводник» и была отнесена к ДКБФ (дважды Краснознаменному Балтийскому флоту).

      Балтийское море холодное. Поэтому обучение проводилось в редких тогда еще гидрокостюмах «Калипсо» из так называемой «мокрой» резины. Боец должен был уметь прыгать с парашютом в полном подводном снаряжении с аквалангом за спиной и «полезным» грузом, состоящим из малых подводных мин, ножа, компаса. В 10-4 метрах над поверхностью воды нужно было отстрелить парашют и, погрузившись под воду, уйти на задание по минированию подводной части пирсов, причалов, корпусов судов противника. Нужно было уметь ориентироваться под водой по компасу, уметь разрезать подводные сети-ловушки, уклоняться от плавающих мин, избегать звонковой сигнализации, устанавливать сигнальные буйки и многое другое. Но самое печальное – необходимо было не думать о том, что в реальных боевых условия с задания ты практически можешь не возвратиться. Что ты – смертник. В условиях же мирной боевой учебы выполнившего задание боевого пловца принимал на борт катер, стоявший на якоре в полумиле от берега. До катера надо было еще доплыть под водой, ориентируясь только по компасу. Вообще всплывать по дороге туда и обратно запрещалось.

      Времени на выполнение задач было не более 45 минут, то есть ровно столько, на сколько хватало запаса воздуха в баллонах акваланга. Тут Арику очень пригодились навыки, полученные в клубе «Амфибия». Все, что было связано с аквалангом, проблемы не представляло.

      Зато подготовка и прыжки с парашютом давались с напряжением сил.

      Свой первый прыжок Арик не забыл до сих пор.

      Самолет АН-2 брал на борт только 10 человек. Поэтому в «прыжковые» дни их было задействовано 2–3, и они взлетали и садились каждые 40 минут с новой группой солдат и инструкторов.

      Все было просто и страшно в первый раз. Самолетик набрал высоту 800 метров. Инструктор – здоровенный лейтенант ВДВ – открыл единственную боковую дверь. По обе стороны двери встали два сержанта, а сам лейтенант прошел в хвост группы и встал последним. Все, вплоть до пилотов, были с парашютами. Арик стоял в колонне в затылок третьим от начала. Он не заметил, как выпрыгнули два первых парня. Когда он оказался у раскрытой двери, сержанты взяли его за плечи и один спросил: «Ну, как настроение?» Арик собрался ответить, но уже летел вниз с ускорением, приданным ему опытными