Судьба карает безответных, или Враки. Валерий Роот

темой

      Она, и разная, и та же, все понимает, чувств ко мне не прячет.

      Она все понимает, голос сердца моего прозрачен

      Лишь для нее, увы! и быть перестает проблемой

      Лишь для нее одной; лицо мое горячее и бледное

      Она одна умеет освежить плачем.

      Какая же она? Шатенка ли, блондинка или рыжая? – Не знаю.

      А имя? Его звонким я и нежным вспоминаю,

      Как имена любимых, Жизнь которых разлучит.

      Взгляд у нее похож на взгляд статуи.

      Голос же, далекий, важный и спокойный так звучит,

      Как дорогие голоса, которые уже не обрету я.

* * *

      О женщина, с любовью теплою, и ласковой, и тонкой,

      Каштановая прядь, нежна, задумчива, всегда вас понимает

      И в лоб целует иногда вас, как ребенка!

(Поль Верлен. Здесь и далее перевод мой.)

      Огромна и красива главная елка в Георгиевском зале Кремля, хороши подарки, но еще красочней предстало зрелище в ледовом Дворце спорта: вырастающая прямо изо льда, будто хрустальная, белоснежно-сверкающая искуственная елка. Невероятных размеров кремлевский буфет. Все воздействовало на неискушенное воображение и являло собой нечто символически необязательное, непринужденно-свободное после казарменной зажатости. От избытка впечатлений и полноты чувств он купил в одном из московских магазинов… детский столярный набор. Только потому, что набор в маленьком деревянном футляре красиво смотрелся.

      Почему у нас кругом столько негативных явлений, во всех областях жизни, столько по сути дела несчастных людей, так мало людей духовно здоровых, так много разбитых или неблагополучных семей, откуда этот поголовный уход в алкоголизм, что это за мужеподобное поведение женщин и почему так недостойна роль мужчин в обществе и так распространено их третирование, откуда нервозность в наших отношениях, почему мы так настороженны и тотально недоверчивы, и готовы в любой момент сорваться или, наоборот, замкнуться в равнодушии, почему так нетерпимы ко всему нестандартному и непохожему, почему действует принцип «один за всех, но все на одного», почему, наконец, в опале элементарная порядочность, а хамье – на коне? Ведь мы привыкли к таким вещам и многого в обычной жизни не замечаем. (Я и дальше буду делать подобные отступления социального или философского плана. Это все вопросы риторические, даже и ответа-то не требующие или требующие ответа далеко не однозначного. Но я все-таки пытаюсь на них ответить, чтобы показать ту эпоху глазами нашего героя, уже взрослого и под конец здешней истории, хотя время уже после его истории, описанной в этом произведении, могло и изменить его мировоззрение). Да потому все это происходит, что мы себе не хозяева (как сказал один из героев фильма Никиты Михалкова: «…с хозяевами мы разделались еще в 17-м году»), мы не принадлежим себе, а живем по законам казармы. Хоть Чужой, повзрослев, испытал и другие, несравнимо более мерзкие способы принуждения, казарменные порядки суворовского