Нежная лилия. Кимберли Кейтс

прочь терзавшие ее опасения. Может быть, у него и хватило бы сил открыть глаза, но все же он был еще слишком слаб, чтобы снова попытаться убить ее. Да и вряд ли бы он сделал это, даже если бы смог. По крайней мере ей хотелось в это верить.

      Она попыталась скрыть свой страх, заговорив с ним.

      – Ты ранен не так уж сильно. Думаю, ты будешь жить.

      Нилл облизнул мокрые от воды губы и с трудом сглотнул.

      – И все лишь благодаря тебе.

      Пожав плечами, Кэтлин ничего не сказала.

      – Кэтлин, ты должна была дать мне умереть. Почему ты… не позволила мне этого? Я ведь был послан, чтобы убить тебя. – Сильный кашель сотряс его беспомощное тело. – Что нам теперь делать?!

      Она рассматривала его красивое суровое лицо, искаженное мучительной болью, которая была вызвана отнюдь не его ранами.

      «Что нам теперь делать?!» – эхом отдавалось у нее в голове.

      – Я не знаю, – прошептала она чуть слышно, но веки Нилла уже сомкнулись.

      Дождь, тихий, успокаивающий дождь. Нилл слышал, как он шуршит по листьям деревьев над головой. И, как в детстве, ему захотелось встать во весь рост, чтобы струи дождя омыли его тело, как они омывают каждый цветок, каждую травинку в лесу, чтобы вновь стать чистым, будто родившимся заново.

      Но ничто в мире не смогло бы очистить его душу от того, что он сделал. Или того, что не сделал. Мучительным был вопрос, который он снова и снова задавал себе: «Что же теперь делать?»

      Открыв глаза, он увидел зеленый свод листьев над головой – нечто вроде самодельного шалаша, защищавшего их от дождя. Должно быть, его соорудила Кэтлин. Он вдруг вспомнил, как ее рука подносила чашку к его губам и что-то горячее, отдающее терпкой горечью лилось ему в рот. И потом навалился сон – благословенный сон, избавивший его от злобных демонов, с дьявольским хохотом вонзавших раскаленные крючья в его измученное тело.

      Откуда такая доброта к тому, кто пытался отнять у нее жизнь? Неужели эти глупые курицы в аббатстве не вбили ей в голову хоть каплю здравого смысла?

      И вот теперь, очнувшись, он увидел Кэтлин, съежившуюся под самодельным навесом. По лицу ее было видно, что она все еще боится, но, проклятие, взгляд ее оставался все таким же доверчивым. Сердце его невольно сжалось: она, обреченная гневом Конна на смерть, – и ни семьи, ни друзей, чтобы защитить ее. Вернуться назад, в монастырь, значило бы навлечь несчастье на тех, кого она любит. Даже столь юная и неопытная девушка, как Кэтлин, должна была уже сообразить это.

      Украдкой покосившись на него, Кэтлин вдруг обнаружила, что глаза Нилла широко раскрыты.

      – Как ты себя чувствуешь? – спросила она и снова поднесла к его губам чашку с напитком.

      – Скоро буду на ногах – на рассвете самое время убивать молоденьких девушек.

      Кэтлин резко вздрогнула, потом заставила себя вновь сделать невозмутимое лицо.

      – Выпей. Это поможет тебе как следует поспать, чтобы восстановить силы.

      Подняв дрожащую руку, Нилл с трудом оттолкнул чашку.

      – Что