Золушка. Настоящая история. Часть вторая. Юрий Блажко

колесницу (читай – штаны великана сверкающие от влаги под лучами утреннего света), несущую на себе богиню – это уже потом фольклор отшлифовал. А кто пронёсся в колеснице вы и сами знаете. А уж позже, она сама придумала слово «валькирия».

      Глава 6

      О начале военной кампании

      Сказка и действительность, что их отделяет? Где находится эта тонкая грань? Как понять, чего не хватает человеку, если он вместо того, чтобы после трудового дня просто завалился на боковую да задать храпака, ещё сидит, сопит в две дырочки и слушает ту ахинею, что несёт некто, практически потерявший связь с реальностью? Или, что вообще уму не растяжимо – читает эту сказку, то есть портит зрение и мешает спящему рядом человеку «этим своим светом». Я Вас спрашиваю!

      Есть, есть эта тонкая грань, эта граница! Её можно даже потрогать, но, впрочем, нельзя удержать! Вы не поверите, но это …, это …! Ну что, самим слабо догадаться? Всё очень просто – это речка Переплюйка! А Вы что подумали? Высшие материи? Материи в речке нет, в ней вода есть, кувшинки, караси, плотва, даже небольшие щучки есть. Речка невеликая, в смысле неширокая и не очень глубокая, так, простая степная речушка. А вот на тебе! Так бывает – живешь себе, живёшь, вроде всё по-человечески, но в один прекрасный день берёшь удочку и идёшь на эту самую речушку. И такая сказка начинается – словарного запаса не хватит пересказать. И время летит незаметно. А возвращаешься назад, домой, и вроде с уловом, и пахнет от тебя дымком костра, степью (а не только спиртным, как утверждает супруга), ставишь удочки в угол, и… опять – всё как всегда, всё как у людей.

      Степное войско стоявшее НА ТОМ берегу Переплюйки было довольно разношёрстно, это в том смысле, что было уже довольно предвкушением скорой победы и последующего мародёрства, и разношёрстно, в том смысле, что шерсть коней, шерсть малахаев, шерсть бунчуков – всё являло весьма пёстрые оттенки крашеной шерсти. Зычное гиканье, бряцанье оружием, самые нетерпеливые батыры носились вдоль всей тьмы взад – вперёд подбрасывая и ловя на полном скаку копья.

      Ни фига, на этом берегу всё являло собой спокойствие. Лакеи разносили лимонад в не очень высоких бокалах (всё же линия фронта!), печёные в особо остром соусе перепела доставались не всем, а только особам королевской крови, и очень приближённым (мозги нации), шампанское (!) – только военным чинам не ниже генерала, ананасы – ну, это дело фрейлин, а, вот паштет из гусиной печёнки – это, извините! Только боевым офицерам! Война, господа!

      Чу, проревели боевые трубы на степной стороне! Ага, передовые степняки уже влетели в воду, поднимая фонтаны брызг понеслись через неширокую и неглубокую Переплюйку НА ЭТОТ берег. Тронулась вперёд, за быстрой и неминуемой победой, огромная, визжащая, ревущая, потная и вонючая орда. Пьяный воздух сопричастности к великой и непобедимой силе кружил голову, пот заливал глаза, пыль поднятая тысячами копыт плотной массой повисла над войском.